«Параллельные голоса». Эпигоны Карузо
Глава №24 книги «Песни. Опера. Певцы Италии»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюВ этой главе Лаури-Вольпи объединяет довольно разных певцов и по характеру звучания и по драматическому дарованию. Многие из них пытались слепо подражать карузовскому звучанию, и лишь единицы сразу поняли опасность и смогли найти себя, свой стиль.
Среди подражателей и почитателей Карузо Лаури-Вольпи называет, в частности, Джильи, Тальявини, Ди Стефано. В Италии в начале нашего века среди теноров образовалось два течения - одни, находясь под сильным влиянием славы Таманьо и его голоса, стремились копировать его во всем; другие пытались научиться петь, как Карузо. С 1910 по 1930 год выросла целая плеяда теноров, для которых быть похожими на Таманьо или Карузо стало самоцелью. Но лишь немногие смогли выдержать сравнение и не лишиться голоса. Среди тех, кто устоял от соблазна быть во всем похожим и утвердился на оперной сцене, как один из лучших теноров мира, был Джильи.
Лаури-Вольпи пишет: "Джильи считал с большим основанием, чем кто-либо другой, что, учитывая его неоспоримые голосовые и певческие данные, особенно его центральный регистр, наследником престола должен быть он. Джильи своими центральными и начальными верхними нотами обязан применению брюшинной техники дыхания. Когда Джильи еще учился в Римской консерватории Санта Цецилия, его учитель Энрико Розати предлагал ему почаще слушать пластинки Карузо, и ученик не остался глух к совету... Но в то время как у Карузо нижние ноты, середина и верх имели одинаково твердую мужскую металлическую основу, у Джильи они различались и по манере звукообразования и по окраске. У него был медоточивый характер звука. Итак, он не мог быть наследником Карузо, придерживавшегося совсем другого певческого метода и ставившего перед собой совсем другие художественные задачи... У Джильи не было никакой необходимости стремиться наследовать вокальное искусство Карузо... Если бы Джильи отдался собственному инстинкту и собственному вдохновению, он смог бы быть действительно самим собой, не чем иным, как самим собой, и по своему восхитительному звучанию центрального регистра, и по естественности звучания голоса, и по изысканной музыкальности. В операх "Марта" и "Джоконда", особенно в "Марте", ни один голос не превзошел его по нежности, красоте и чистоте тона.
...Ферруччо Тальявини тоже поехал в Америку и тоже был окрещен как "новый Карузо". Хотя он не что иное, как новый Джильи, но меньшего калибра. Его фальцет на верхних нотах так похож на фальцет Джильи, что их легко спутать, когда слушаешь записи на пластинках...
Голос у Джильи более естествен, и его фальцет стал второй натурой, в то время как фальцет Тальявини - плод настойчивого труда...
...Сицилианец Ди Стефано уверенно начал свою карьеру в "Искателях жемчуга" в Римском оперном театре, заставив сразу заговорить о себе. Тогда он пел арию Надира просто, с хорошим вкусом и в хорошей манере, в оригинальном тоне и с ровным звучанием на всем диапазоне... Взявшись за "Тоску" и "Джоконду", он изменил технику, и злоупотребление верхними нотами грозило преждевременным разрушением голоса. Но чутье и интуиция симпатичного певца заставляют верить в благоразумное возвращение к своей природе и своему стилю...
...С Мартинелли в оперном театре началась непрерывная серия, вплоть до наших дней, более или менее удачных подражаний Карузо, наряду с подражанием Титта Руффо и Шаляпину среди баритонов и басов.
...К сожалению, до сих пор еще карузовский мираж искушает юношеские фантазии и поощряет дерзновенные мечты. Однако ни один тенор не может заменить "голос века" по той простой причине, что ни один чистый тенор не может рассчитывать на то, чтобы, став баритональным певцом, пусть даже выдающимся, он будет типичным тенором. Чтобы петь, как Карузо, надо отказаться от "Лючии ди Ламмермур", "Фаворитки", "Пуритан", "Сомнамбулы", "Трубадура", от всего чисто тенорового репертуара и петь веристские оперы, страстные, изнашивающие сердце, голос и здоровье. Тенор должен быть тенором... Оставим Карузо его одинокой славе, которая, "как орлица парит над соперниками", и будем считать его неповторимым явлением в певческой "орнитологии"...
...Ни на кого не походить, никому не подражать, быть самим собой - должно быть стремлением каждого...
Так поступил Марио Дель Монако, не захотевший никому подражать и, после того как он испытал огорчение и преодолел нерешительность, создал для себя свой голос, достаточно компактный и чеканный, но такой, какой отвечает его темпераменту и стремлениям. В алмазной твердости его голоса лежит основание для сравнения с голосом Мартинелли, хотя голос последнего оказался многообразнее в исполнении многочисленных опер. Дель Монако же, перенеся жестокую неудачу в "Джоконде" в Барселонском лицее, понял страшную дилемму: отступить или пойти по другому пути, специализируясь в немногих операх. Упорствуя в своем намерении, он решил создать голос для Отелло. Сейчас он добился своей цели невероятным упорством. Выдержит его метод? Выдержат его нервы? Мартинелли выдержал длительные тяжелые сражения, защищая итальянскую певческую традицию. Дель Монако продолжает его дело среди доблестных соперников разных национальностей..."