Величайший виртуоз
Глава №64 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюВ Нью-йоркском оркестре Тосканини работал до весны 1936 года. Но между сезонами он постоянно, по несколько раз в году, посещал Европу, чтобы дирижировать симфоническими концертами с оркестрами Парижа, Вены, Брюсселя, Монте-Карло, Будапешта, Стокгольма, Копенгагена, Лондона. В 1936 — 37 годах он совершил турне по Палестине. Любой город считал за высокую честь пригласить на гастроли Артуро Тосканини.
В 1937 году вышла в свет книга американского музыковеда Давида Иуэна "Человек с палочкой", написавшего о Тосканини несколько томов . Особого внимания заслуживает следующая его оценка творчества великого дирижёра:
«Сейчас, когда не за горами 70-летие со дня рождения Артуро Тосканини, имя его является славнейшим в современном музыкальном мире — весьма не многие усомнятся, что в число бессмертных представителей искусства дирижирования его имя должно быть вписано крупными буквами.
Разногласия возникают лишь тогда, когда ставится вопрос о месте Тосканини среди великих дирижёров всех времён. Некоторые считают, что в симфониях классиков Феликс Вейнгартнер проявлял большее провидение и гораздо большую глубину, нежели Тосканини, а в симфонических сочинениях романтиков Артур Никиш мог быть более поэтичным. Некоторые же находят, что в храме музыкальной драмы Вагнера Тосканини должен уступить место Карлу Муку. Я же, слышавший и того и другого в Байрёйте, не так легко соглашусь с этим».
Подтверждением оценки Иуэна служит авторитетное мнение замечательного баса того времени Александра Кипниса. Сравнивая исполнение произведений Вагнера Муком и Тосканини, певец подчеркнул, что под управлением Тосканини Зигфрид-идиллия Вагнера оказалась самой прекрасной, какую ему когда-либо пришлось слушать в жизни. А исполненный в том же концерте дирижёром Муком Похоронный марш из Сумерек богов, "прозвучал такой стариной, словно это был лист пергамента, обрывок старой пыльной декорации –– по сравнению с невероятной прелестью Зигфрид-идиллии".
«Однако никто, хорошо знакомый с исполнением Тосканини, — подчёркивает автор "Человека с палочкой", — не станет отрицать, что своей многосторонностью дирижёр превосходит всех предшественников и современников. Исполнение, которое может быть таким изысканным в Моцарте, таким героическим в Вагнере, таким ярко лиричным в Верди и Пуччини и таким пугающе вулканическим в произведениях современных композиторов, конечно, должно считаться непревзойдённым по диапазону и многогранности...
Если разобрать многочисленные достоинства Тосканини как дирижёра, то можно без конца писать о его великолепном чувстве ритма, безошибочном чутье к динамическим оттенкам и равновесию звучности оркестровых групп, о его тонком понимании классиков, глубокой и нежной поэтичности, о его способности видеть произведение "в деталях и в целом", о его поражающем умении проникать в самую сущность музыкального произведения и умении её выразить.
Леопольд Стоковский, ― продолжает Давид Иуэн, ― верно определил, в чём сила Тосканини: "Первое, что поразило меня, — говорил он, — это его всепокоряющий ритм — такой неуловимый, гибкий и трепетный.
Взмах его палочки нарушает все академические правила, и всё же он всегда ясен и красноречив. Но именно между взмахами происходит нечто волшебное: всегда можно сказать, когда он находится на половине или на трёх четвертях такта, хотя бы он явно и не отмечал этого. Такая определённость и ясность движений палочки создаёт тот совершенный ансамбль, когда оркестр звучит как один гигантский инструмент...
Он моделирует мелодическую линию, подобно скульптору, в руках которого мягкая глина получает определённые формы. Он обладает необычайным чувством гармонического равновесия — он даёт чёткий рельеф тем звукам гармонии, которые имеют особую окраску и характер, и определяет на заднем плане звуки второстепенного значения. Отсюда его единственная по своим достоинствам гармония".»
Однажды молодой американский композитор попросил Тосканини познакомиться с его новым сочинением, и маэстро, быстро перелистав рукопись, сразу же обратил внимание на один неудачный пассаж и спросил композитора, не переоркеструет ли он его.
— Знаете, — рассказывал потом молодой автор, — когда я заканчивал своё произведение, то испытывал острое недовольство именно этим пассажем, однако не знал, как его исправить. А тут в несколько минут Тосканини не только заметил это неудачное место, но и указал, как его переделать.