Мои друзья и я. Игорь Стравинский

Стефан Одель — Игорь Стравинский только что отпраздновал свое восьмидесятилетие. Я знаю, что Вы глубоко восхищаетесь автором «Весны священной». С какого времени это восхищение началось?

Франсис Пуленк — Ах, боже мой, мне сейчас шестьдесят три года, а началось оно, когда мне было одиннадцать лет! Потому что в одиннадцать лет мне посчастливилось впервые услышать Стравинского. Кажется, если память мне не изменяет, это было на Концертах Колонна; дирижировал Габриэль Пьерне. Да, теперь я припоминаю, он дирижировал «Фейерверком» и Колыбельной из «Жар-птицы»; Колыбельной он дирижировал очень часто и превосходно, тем более, что именно он впервые дирижировал «Жар-птицей» в Русском балете Дягилева. Заметьте, что в то время я знал много современной музыки; я обожал Дебюсси, поклонение которому я сохранил навсегда, но ЗВУЧАНИЕ музыки Стравинского было чем-то столь новым для меня, что впоследствии я часто задумывался и спрашивал себя: «Ну, хорошо, а если бы Стравинского не было, стал бы я писать музыку?» Этим я хочу Вам сказать, что считаю себя сыном, тем сыном, которого, наверно, он бы отверг, но тем не менее — духовным сыном Стравинского. Меня воспитывали очень свободно, и, слава богу, мои родители разрешали мне еще совсем юным ходить в театр, в балет. Поэтому я смог в 1913 году услышать «Весну священную» в театре на Елисейских полях. Хореография меня околдовала, так же как и музыка. Следующей зимой я принял участие в сражении по поводу «Весны священной», которой дирижировал Монтё в концерте, состоявшемся в Казино де Пари. Любопытно— и я часто задаю себе этот вопрос — почему на меня не оказала влияния «Весна священная», тогда как столько других произведений Стравинского на меня это влияние оказали? Когда я услышал «Весну Священную», я был, разумеется, очень юным, это было в 1913 году, и мне было четырнадцать лет. Однако, несомненно, для меня это было революцией, и революцией со всех точек зрения потому что хореография Нижинского меня потрясла, Кстати, по отношению к Нижинскому несправедливы, всегда говорят о нем как о танцовщике и очень часто забывают, что он был совершенно гениальным хореографом. Представьте теперь, в каком состоянии я вышел из театра Елисейских полей после этого спектакля и из Казино де Пари, где следующей зимой Монте дирижировал на воскресном концерте «Весной священной». Это произведение было для меня таким потрясением, что оно мне снилось, до того, что я пытался,— у меня не было еще партитуры,— пытался подобрать на рояле по памяти эти диссонансные, удивительные аккорды. Затем вскоре у меня появились ноты, и я проводил часы, играя в четыре руки, потому что в то время, увы, не было пластинок и игра в четыре руки или на двух роялях была единственным способом вспомнить музыку. Итак, я испытал фантастическое потрясение... да, фан-тас-тическое потрясение, но «Весна священная» не повлияла на меня. На меня оказали влияние произведения гораздо более европейские, такие, как «Пульчинелла», «Поцелуй феи», «Игра в карты», «Мавра». Понимаете?

С. О — Прекрасно понимаю. Но это необычайное потрясение, которое Вы почувствовали, впрочем, как и многие другие музыканты, испытали, можно сказать, все музыканты Вашего поколения ...

Ф. П. — Безусловно, все музыканты.

С. О. — Что касается Вас, то любопытно констатировать, что «Весна священная» на Вас нисколько не повлияла.

Ф. П. — Нет, не повлияла.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет