Piccola Scala. «Турок в Италии»
Глава №19 книги «Песни. Опера. Певцы Италии»
К предыдущей главе К следующей главе К содержанию26 декабря 1955 года при "Ла Скала", в том же здании, открылся Piccola Scala ("Малый Скала").
Вначале утверждали, что затея с постройкой малой сцены "Ла Скала" обречена на провал, ибо она не будет "собирать кассу". Почти накануне открытия было объявлено, что новое помещение предназначается для репетиций и проб. В конце концов остановились на том, чтобы показывать здесь камерные оперы.
Первый сезон нового театра открылся оперой Чимарозы "Тайный брак". Затем шли: "Так поступают все" Моцарта, "Счастливая лицемерка" Гедини, "Митридат Евпатор" Скарлатти, "Рита" Доницетти. Успех этих опер окончательно определил профиль театра.
В Piccola Scala устраиваются также сольные концерты певцов и музыкантов в сопровождении рояля и малого состава оркестра. На его сцене проходят стажировку молодые певцы. Главное назначение театра - дополнять репертуар "Ла Скала" камерными операми.
«Турок в Италии»
Оперу "Турок в Италии" Россини можно отнести к полузабытым. Лишь в 1955 году она была поставлена в "Ла Скала", затем в 1958 году в Piccola Scala. Тогда мне и довелось попасть на один из спектаклей.
Возобновление оперы имело определенное значение. Дирижер Гавадзени и режиссер Дзеффирелли решили оживить страничку истории оперы, прочитав ее глазами современника.
В свое время опера Россини была воспринята критиками и зрителями как развлекательная опера-буфф с весьма банальным содержанием. Такой подход к опере был вызван известными причинами. В начале XIX века опера-буфф, вырождаясь, постепенно превращалась в фарс. Музыкальная форма, предложенная композитором, наполнялась так, как того желали актеры. Беря за основу канву сюжета, исполнители толковали его по-своему. Приближение к фарсу сказывалось не только на внешней стороне, но и на общении певцов со зрительным залом. Порой певцы просто смешили публику, мало заботясь о характере своих героев. Певцы, не занятые в действии, развлекались как могли. Любимцы оживленно беседовали со зрителями первых рядов или лож. О нравах в тогдашних музыкальных театрах много писал Стендаль. Один описанный им случай имеет отношение к постановке оперы "Турок в Италии". Стендаль редко пропускал спектакли и эту оперу слушал несколько раз. "Больше всех, - писал он, - обращал на себя внимание исполнитель партии дона Геронио Пачини, который в каждом спектакле в каватине "Пойду-ка поищу цыганку, ту, которая сумеет судьбу мне открыть", по-разному подавал своего героя. То он изображал его любящим мужем, поверженным в отчаяние из-за сумасбродств жены, то философствующим супругом, который сам посмеивается над "шалостями" дарованной ему небом половины. Пачини - настоящий бас-буффо, с ярко выраженным комическим амплуа, был единственным, кто сумел добиться в спектакле большого успеха. Но его успех не имел ничего общего ни с музыкой Россини, ни с постановкой... Пачини позволил себе выходку, которая развеселила весь театр. В тот знаменательный вечер публика была занята историей, происшедшей с одним хорошо известным в обществе молодым графом, незадачливым супругом, и не уделяла почти никакого внимания опере. Пачини, уязвленный невниманием публики, стал подражать мимикой и жестами бедному графу. Тождество между страданиями дона Геронио и графа поначалу заметили не многие. Но Пачини так метко копировал манеры несчастного супруга, что публика наконец узнала, кого изображал артист, и разразилась смехом. А когда в одной из лож появился ничего не подозревавший граф, театр охватило всеобщее веселье...".
Авторы спектакля в Piccola Scala, как видно, попытались очистить оперу от груза традиционных толкований и по-новому раскрыть ее музыку.
Когда слушаешь оперу "Турок в Италии", невольно вспоминается "Любовный напиток". И тут и там - светлые краски, живое действие, выпуклые характеры, жизнерадостная музыка. Но главное, что сближает эти два произведения, - естественность чувств и поступков героев, а также тех положений, в которых они оказываются. Но есть между ними и существенная разница. В "Любовном напитке" много развернутых народных сцен. В опере "Турок в Италии" действие развивается в рамках условной комедии, и поэтому массовые сцены с цыганами из первого действия кажутся чем-то чуждым, неорганичным.
Наиболее интересной, пожалуй, является вторая картина второго действия.
Небольшая площадь, улица, уходящая к морю, в конце перспективы виден Везувий. Хорошо подмечены Франко Дзеффирелли - он и художник и режиссер - черты городского быта. Пестрые южные наряды гуляющих по улице горожан прекрасно гармонируют с солнечным днем. Гуляют парами, семьями. У раскрытых окон и на балконах примостились домоседы. Вот посредине улицы пускается в пляс шустрая девчонка. Около нее сразу образовался круг. Появляется донна Фьорилла со своим мужем доном Геронио и "другом дома" доном Нарциссом. И, конечно, здесь же оказывается принц Селим и цыганка Зеида, преданная и любящая раба Селима, тайно последовавшая за ним в Италию. Но недолго хранила она тайну. Ей достаточно было увидеть принца в обществе другой женщины, как она тут же потеряла от ревности голову и вцепилась в волосы Фьорилле. Принц растерялся. Пока он и дон Геронио соображали, как им поступить, Зеида и Фьорилла изрядно поколотили друг друга. Но этим дело не окончилось. Страсти разгорелись, и началась большая потасовка. Вскоре вся улица ввязалась в нее. Из окон полетели подушки, черепки, помидоры, огрызки. И уже трудно разобрать - кто дерется, кто разнимает.
Выразительная сцена, хотя и решена в условной манере. Она выиграла бы, если бы площадь не была так мала. Между прочим, после премьеры критика писала, что оперу следовало бы вернуть на большую сцену "Ла Скала".
Исполнительский состав оставлял желать лучшего. Из исполнителей только двое - Сесто Брускантини (Селим) и Фьоренца Коссотто (Зеида) - провели свои партии на отличном профессиональном уровне. Хороши были также Франко Калабрезе (дон Геронио) и Эуджениа Ратти (Фьорилла), но голоса их звучали не всегда ровно.
Несколько громче, чем обычно, звучал оркестр. По-видимому, виноваты габариты зала.