Песня на волнах
Глава №2 книги «Песни. Опера. Певцы Италии»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюТак же как и неаполитанский, песенный фестиваль, проводимый в Венеции, является выражением песенной традиции. Эти два города очень самобытны, своеобразны и их песни. Венецианская песня теряет свою прелесть там, где нет мостов, каналов и гондол.
Говорят, что первое впечатление самое яркое. Я с этим полностью согласен. Я бывал в Венеции несколько раз, и ни одно из последующих посещений по силе впечатлений не может сравниться с первым.
...Поезд шел к морю. Повеяло тепловатой сыростью, все чаще стали попадаться мелкие заливчики и заболоченные озера в густых камышовых зарослях. Наконец, земли за окном не стало, она опустилась, уступив широкому водному простору.
Мы медленно двигались по каменной эстакаде, соединяющей один из островов Венеции с материком. По обе стороны, насколько хватал глаз, тянулось лазурное море, волнуемое легким бризом. Прямо по воде шагали высоченные телеграфные столбы. Кое-где виднелись лодки и рыбаки, выбиравшие сети. У самого горизонта плыл парус. В лучах заходящего солнца он переливался причудливыми цветами. Парус казался то красным, то оранжевым, то голубым, то синим, словно он был сшит из разноцветных кусков.
Багряный закат, изумрудные переливы моря и чуть потемневшее голубое небо создавали волшебную игру красок. Венеция, разделенная большим каналом, выглядела сказочным городом, вставшим прямо из моря. Но как только солнце утонуло за горизонтом, Венеция сразу померкла, стала серой и холодной.
От железнодорожного вокзала на морском трамвайчике мы отправились в центр города, к площади Сан-Марко. Величественные венецианские дворцы казались необитаемыми, и только гондола или катер, привязанные около крыльца между четырьмя столбами, говорили о том, что в них кто-то живет. Трудно было представить себе живого обитателя этих огромных старинных палаццо. Мы плыли мимо большого мрачного дворца. Он поднимался из воды серой громадой. И вдруг сквозь железную массивную решетку крыльца, в тусклом освещении низкого сводчатого зала показалась женщина с ребенком на руках. Вода плескалась у самой решетки. Вот-вот волна набежит и перекатится через верхнюю ступеньку...
Венеция - город, который за день меняет свой облик несколько раз: утром он выглядит иначе, чем днем, на закате преображается, с тем чтобы после захода солнца сразу поблекнуть. И снова возрождается вечером. Зажгутся огни пристаней и причалов, заиграют переливающимися огнями рекламы, разноцветными фонариками засветятся гондолы. И тысячами отраженных огней засверкают каналы.
Нередко в Венеции по вечерам можно наблюдать интересное зрелище. По Большому каналу медленно движется караван фонариков. Они раскачиваются и мигают красными, оранжевыми, зелеными, синими, желтыми огоньками. Впереди - длинная широкая барка, увитая гирляндами электрических фонариков. Посередине барки - стол, заставленный яствами, вином, фруктами и цветами. На одном конце его девушка в белом нарядном платье и молодой человек в строгом темном костюме. Это свадьба. Взоры гостей и новобрачных устремлены на певца, стоящего на корме. Под аккомпанемент мандолин и гитар он поет в честь новобрачных. Голос певца звучит мягко и красиво и далеко разносится по воде. Свадебная барка собрала вокруг себя много гондол с любопытными. Там, где канал узок, гондолы выстраиваются одна за другой, а затем снова окружают барку кольцом.
В Венеции нет автомобилей и даже мотороллеров. У мальчишек нет велосипедов. Ездить негде и некуда. А если нужно подъехать куда-нибудь, берут гондолу-такси. Есть еще прогулочные гондолы. Они покрыты блестящим черным лаком, над сиденьем, застланным ковром, возвышается на золоченых столбиках балдахин.
Для гондол вдоль Большого канала устроены специальные причалы: длинные, торчащие из воды толстые жерди. На ступеньках набережной сидят загорелые гондольеры в плотно облегающих мускулистое тело тельняшках и черных форменных брюках. И не похоже, что среди них есть, как когда-то писалось в романах, певцы, которые по заказу могут спеть что угодно, даже оперные арии.
Самые многолюдные места в Венеции - площадь Сан-Марко и центральная набережная, называемая молом. В солнечные, ясные дни здесь всегда много народу. Столики из баров и кафе выносятся прямо на площадь. Кому столики не по карману, устраиваются на парапетах и ступеньках набережной, наблюдая за движением пароходов, катеров и гондол по Большому каналу.
Но еще больше оживляется город во время фестивалей. Их в Венеции много. Особенный наплыв гостей "с материка" вызывает песенный конкурс.
В эти дни Венеция словно пробуждается, сбрасывая с себя обычное спокойствие. Морские трамвайчики, катера и гондолы еле успевают развозить гостей по гостиницам и отелям. Ритм жизни под влиянием "беспокойных пришельцев" с "Большой земли" резко меняется.
Наконец наступает день открытия конкурса. На площади Сан-Марко царит невероятное оживление. В конкурсе принимают участие несколько оркестров, каждый со своими солистами. Помимо итальянцев здесь широко представлены англичане, немцы, французы, бельгийцы. Лучшая песня и исполнитель будут награждены почетной премией "Гондола д'Оро" (Золотая гондола). Ровно в 21 час 45 минут на площади вспыхивают ослепительным светом прожектора. Первыми звучат песни, посвященные Венеции. Венецианская песня отличается от всех других не только по своему содержанию, но и по мелодии и ритму. Пишется она в форме медленного вальса или танго и имеет двойное название: песня-вальс, песня-серенада, песня- танго. В оркестровке песен слышится ритмичный всплеск волны и покачивание гондолы.
Один за другим сменяются солисты и оркестры. Членам жюри конкурса не приходится искать аргументы в пользу той или иной песни: им помогают зрители. Слушатели награждают исполнителей бурей аплодисментов. В этом отношении, то есть в смысле проявления своих чувств, венецианцы с успехом могут соперничать с неаполитанцами. Хлопают отовсюду - из "партера", с самой площади Сан-Марко, из "лож", которыми служат балконы Дворца дожей, и, наконец, с "галерки" - мальчишки умудрились забраться на крышу собора. Но есть и такие зрители, местонахождение которых нельзя определить ни одним из существующих театральных терминов, - они расположились на верхней площадке высоченной колокольни, стоящей посредине площади. С колокольни видна вся набережная, густо усеянная людьми. Вдоль набережной скопилось множество гондол, в которых обосновались те, кому не хватило места на суше. Из гондол почти ничего не видно, но зато слышимость превосходная. Звук, усиленный микрофоном, легко плывет по воде. Здесь, пожалуй, самые темпераментные слушатели. Но надо уметь быть сдержанным, не то чрезмерно восторженный поклонник, забыв о том, где он находится, может сделать неосторожное движение и оказаться в воде!
До позднего вечера соревнуются оркестры и солисты. Но вот отзвучала последняя песня, и еще долго после того, как с площади удалились оркестры и певцы, возбужденные зрители обсуждают итоги конкурса, делятся мнениями, спорят и не расходятся. Далеко за полночь. Погасли огни набережной, площадь опустела. Ничто не нарушает тишину, только волны тихо плещутся на ступеньках набережной и гондолы, выстроившись вдоль причалов, слегка покачиваясь, издают легкий шлепающий звук.