Восстановление театра
Глава №34 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюВ это время в муниципалитете Милана обсуждались планы возрождения "Ла Скала", который в годы войны был закрыт и даже частично разрушен.
Бездействие прославленного оперного театра воспринималось миланцами как национальный позор. Мэр города Эмилио Кальдара, человек широко образованный, влюблённый в музыку, обратился к Тосканини с просьбой взять на себя художественное руководство "Ла Скала". Тот согласился, но при одном условии: необходимо кардинально перестроить управление театром. Зависеть от капризов герцогов Висконти и влиятельных владельцев лож он больше не хотел. По его предложению создали "Автономное общество", которое возглавило театр. "Ла Скала" приравняли к университету, библиотекам и другим общественным учреждениям, находящимся в ведении муниципалитета. За ним закрепили функции Национального института оперного искусства.
Средства частично выделило городское управление; большие суммы собрали по подписке среди богатых промышленников, которые, однако, отказывались от каких-либо привилегий.
В Милане и в миланской провинции ввели двухпроцентный налог со сборов театров, кинозалов, ипподрома, стадиона и других зрелищных учреждений — в пользу "Ла Скала". Эти решительные меры привели к тому, что театр смог начать подготовку к открытию.
Артуро Тосканини стал полновластным руководителем театра. Первое, что следовало сделать для его возрождения, создать оркестр. Для этого Тосканини понадобилось полтора года. Дирижёр объявил конкурс музыкантов по всей Италии. Прослушивая их, он не спрашивал, какое положение они занимали прежде — солисты или простые оркестранты. Ни знатность, ни громкое имя, ни влиятельные связи не имели для него никакого значения. Маэстро руководствовался единственным критерием — безупречным качеством исполнения.
Благодаря строгому отбору, дирижёр создал блестящий оркестр, не уступавший по составу лучшим музыкальным коллективам мира. Единственное, что отличало этот оркестр –– в нём не оказалось ни одной женщины. Когда однажды дирижёра спросили, почему в его оркестре никогда нет женщин-музыкантш, он ответил шутливо:
–– Если они красивы, то мешают музыкантам, а если безобразны ― мешают мне.
Лето и осень Тосканини посвятил решению всех остальных проблем: репертуар, солисты, состав хора, балет, оборудование сцены, административный персонал. Ни одна мелочь не ускользала от его внимания. Даже обувщиков он заинтересовал делами театра. Все — от директора "Ла Скала" до билетёра — одинаково волновались за судьбу спектаклей.
— Если не будет этого, — утверждал дирижёр, — возможно, и удастся поставить хорошо отдельные спектакли, но хорошего театра не создать.
Если он не руководил постановкой какой-либо оперы, то непременно присутствовал на репетициях других дирижёров (во всяком случае, никто не мог с уверенностью сказать, что маэстро нет в театре). Он проводил за кулисами целые сутки напролёт. А если и возвращался домой, то лишь для того, чтобы закрыться у себя в кабинете и проходить партии с певцами. С солистами он занимался особенно упорно. Чуткий и гибкий певец, умеющий пользоваться голосом умно и выразительно, хороший музыкальный актёр, способный к перевоплощению, — вот его идеал.