Англия и оперная сцена

Как бы иронически это ни звучало, мы должны признать справедливость утверждения, что Англия — это страна, где публика весьма музыкальна, но нет своих музыкантов!

Эта проблема тем более интересна, что мы хорошо знаем, как высока была музыкальная культура Англии эпохи королевы Елизаветы. Куда же исчезли музыканты, композиторы в Англии XVIII-XIX веков?

Поверхностный ответ дать нетрудно. Великобритания занималась торговлей, приобретала колонии, осуществляла гигантские финансовые операции, создавала промышленность, боролась за конституцию, вела шахматную игру на огромной доске земного шара, — и у нее не было времени возиться с музыкой.

Ответ заманчив, но не соответствует действительности. Ведь эта же самая Англия дала человечеству великих поэтов: Байрона, Шелли, Бёрнса, Колриджа, Броунинга, Крэбба, Китса, Теннисона, да разве назовешь всех стоящих в этом списке славы; купеческая Англия породила прекрасных художников: Хогарта, Констебля и Тернера. Размеры главы не позволяют привести здесь имена всех мастеров прозы в Англии XVIII—XIX веков. Упомянем лишь Дефо, Филдинга, Стерна, Гольдсмита, Вальтера Скотта, Диккенса, Теккерея, Стивенсона, Мередита, Харди, Лэмба, Раскина, Карлейля.

Итак, приведенный выше довод несостоятелен. Получается, что купеческая Англия стояла на высоте по всем видам искусства за исключением музыки.

Может быть, мы подойдем ближе к истине, если проследим за ходом мыслей музыковеда Годдара. В книге «Музыка Британии нашего времени» он пишет: «Английская музыка живет сначала восхищением от Генделя, потом от Гайдна, в викторианскую эпоху это восхищение сменилось обожанием Мендельсона, причем обожание это сделало сочинения Мендельсона не только критерием, но единственной питательной средой музыки. Просто не нашлось такой организации, объединения или класса, которые были бы склонны поддерживать английскую музыку».

Хотя это объяснение звучит несколько грубо и маловероятно, тем не менее, если в него хорошо вдуматься, оно вполне приемлемо. Английская аристократия, как это хорошо известно, исключительно из снобизма требовала итальянских дирижеров и певцов, французских танцоров, немецких композиторов, поскольку слушать своих музыкантов не считала достаточно светским делом, так же как путешествовать она ездила не в Шотландию или Ирландию, а в Италию или Испанию, в африканские джунгли или в ледяной мир фиордов. Таким образом, национальная английская музыка могла быть услышана лишь тогда, когда поднимающаяся и побеждающая буржуазия почувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы в области театра, музыки, оперы не подражать «высшему свету», а идти туда, куда влечет ее разум, сердце и вкус. Но почему же английская буржуазия смогла найти себе литературу и поэзию по вкусу и почему этого не произошло с музыкой?

Да потому, что поднимающийся на ноги буржуа принес с собой идеалы пуритан, и с набожным ужасом открещивался от блеска оперной сцены, как от явления, рожденного по наущению дьявола. Должен был прийти XIX век с его рационализмом, более свободным мышлением, более далеким от религии, более светским и, можно сказать, великосветским взглядом на жизнь, чтобы английский буржуа обратился к музыке, чтобы наступила та эпоха, которая обеспечивает право на жизнь полной задорных танцев, искрящейся жизнерадостным смехом опере-буффа Артура Сюлливена (1842—1900), чтобы пробудилось понимание кантат Хюберта Пэрри (1848—1924), открыли Эдуарда Эльгара (1857— 1934), который, все еще косясь на библейские традиции, одарил английскую публику целым рядом ораторий: «Апостолы», «Свет Христа», «Король Олаф», «Сновидения Геронтия». Эльгару уже улыбаются популярность и признание. Он придворный музыкант короля. На него одного сыплется столько наград, сколько не получали все известные в истории музыки английские музыканты от Ренессанса до наших дней.

Но влияние музыки континента все еще остается сильным. Так, идущий по стопам Эльгара Фредерик Делиус (1863—1934) учится в Лейпциге и от влияния Мендельсона его освобождает Париж, где он встречается со Стриндбергом и Гогеном и, что, пожалуй, значило для него даже больше, чем встреча с этими великими людьми, это встреча с самим городом на берегах Сены, с французским народом, с галльским остроумием.

Делиус написал следующие оперы: Коанга (1904), Сельские Ромео и Джульетта (1907), Феннимор и Герда (1909).

Делиус жил во французской среде и, несмотря на заслуживающее уважения стремление к свободе творчества, не мог полностью освободиться от влияния музыки континента.

Первым настоящим английским композитором XIX века был Ральф Воан-Уильямс (1872), певец английской природы, английского народа, знаток английского песенного фольклора. Он обращается к старинному поэту Банайену и к композитору XVI века Теллису. Он пишет симфонию о море и о Лондоне. Рисует музыкальный портрет Тюдоров, но охотнее всего заставляет звучать английские народные песни.

В лагере английских композиторов ХIХ века ему принадлежит особое место, причем не только из-за его превосходной техники, удивительного вкуса и плодотворности, но и потому, что он располагает такими качествами, которые даны были лишь Диккенсу или Марку Твену: он умеет снисходительно улыбаться, несколько иронически, прищурив глаза, но по-человечески, как это делали вышеупомянутые великие писатели.

Для сцены им написаны следующие произведения:

Прелестные пастушки, Горы (1922), Гуртовщик Хью (1924), Сэр Джон влюблен (1929), Служба (1930), Отравленный поцелуй (1936), Морские разбойники (1937), Успех пилигрима (1951).

Современники Воана-Уильямса, английские музыканты-новаторы, пытаются выработать стиль новой английской оперы. В традициях недостатка нет: композиторы этой эпохи возрождают традиции старинных опер-баллад, воскрешают дух Гея и Пепуша: перемешивают возвышенные чувства с бурлеском, пафос с иронией; но больше всего вдохновляет английская поэзия — сокровищница поэтических красот, мира мыслей.

Из числа английских композиторов конца XIX — начала XX веков мы упомянем лишь тех, кто способствовал формированию современной сценической музыки.

Арнольд Бакс (1883—1953) прославился как автор балетов.
Вильям Уолтон (1902) завоевывает большой успех оперой «Троил и Крессида» (1954).
Артур Блисс (1891) обратил на себя внимание оперой на либретто Пристли «Олимпийцы» (1949).
Юджин Гуссенс (1893—1963) выступил на английской оперной сцене с оперой «Юдифь» (1929) и «Дон-Жуан де Манара» (1937).

Но мировой успех принесли английской опере произведения Бенджамина Бриттена.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет