Артюр Онеггер. «Антигона»
Глава №60 книги «История зарубежной музыки — 6»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюСамым важным своим сочинением 20-х годов Онеггер считал «Антигону» (1924-1927). Работа над этой партитурой совпала по времени с созданием Стравинским оперы-оратории «Царь Эдип». По сюжету произведение Онеггера как бы продолжает «Царя Эдипа», но задумывалось и создавалось оно независимо от Стравинского. Хотя оба композитора использовали тексты трагедий Софокла в переводе Ж. Кокто, музыкальное решение двух параллельно создававшихся произведений диаметрально противоположно. Схематизируя замысел Стравинского, можно сказать, что он ставил задачей воскресить жанр оперы-оратории на античный сюжет под знаком архаизации драматургии, форм, музыкального языка, даже текста (французский текст Кокто переведен на латынь); известно, что моделью ему служила главным образом стилистика ораторий и опер-сериа Генделя. В противоположность Стравинскому, Онеггер трактовал свою «Антигону» как «музыкальную трагедию» и стремился к радикальной модернизации музыкального языка.
Текст «Антигоны» представляет собой свободное изложение (по существу, сокращенный пересказ на французском языке) трагедии Софокла: Кокто сохранил сюжетные перипетии первоисточника, но словно бы спрессовал их и при этом осовременил текст почти бытовой лексикой.
Онеггера в «Антигоне», несомненно, привлекла этическая проблема — конфликт между законом, выражающим деспотизм властителя, и законом общечеловеческой морали, которым руководствуется героиня, черпающая силу в сознании своей нравственной правоты. Композитор ничего не изменил в пьесе Кокто, но трагическая патетика его музыки порой вступает в противоречие с прозаизмами текста. В этом, вероятно, и крылась причина неполного успеха «Антигоны» у французской публики, что очень огорчало Онеггера. Сам он считал ее одним из лучших своих созданий, а вокальную сторону в ней — новаторской.
В «Антигоне» Онеггер попытался осуществить реформу вокальной просодии. В предисловии к партитуре он так формулирует свои творческие намерения:
«1) Окутать драму симфонической музыкой такого склада, чтобы она не отяжеляла развитие действия;
2) заменить речитатив такой вокальной мелодикой, в которой не было бы ни выдержанных нот в верхнем регистре (это мешает отчетливому произнесению текста), ни инструментальных оборотов; напротив, следует стремиться к созданию такой мелодической линии, которая рождалась бы из самого слова, из присущей ему пластики, призванной выявить его контуры и подчеркнуть рельеф;
3) искать точной артикуляции слова, прежде всего путем метрического выделения начальных согласных, в противовес привычной просодии, переносящей начало слова на затакт или слабую долю». *
* Позднее в понимании вокальной артикуляции слова Онеггер нашел единомышленника в Клоделе, и, вероятно, это сказалось в редкой ясности вокального произнесения слова, достигнутой в «Жанне д'Арк на костре».
В «Антигоне» музыка непрерывно развивается и отличается необычайным динамизмом, концентрированностью выразительных средств. Самостоятельные эпизоды оркестра минимальны: сжатое вступление, краткие отыгрыши перед хоровыми интерлюдиями, два-три вступительных такта перед началом очередной сцены. Оркестр точно следует за текстом и чутко реагирует на все сценические детали. Вместе с тем роль оркестра отнюдь не иллюстративна. В музыке «Антигоны» нет отвлекающих изобразительных или пейзажных элементов; все подчинено выявлению идей и борьбе страстей, порожденных этими идеями. Музыкальная ткань состоит из множества рельефных мотивных ячеек, часто порожденных вокально-словесным оборотом. В подобной технике ярко эмоциональных, острохарактеристических мотивных образований ощутимо воздействие музыкального письма Р. Штрауса. Пожалуй, сродни его «Электре» и гармонический язык, изобилующий политональными жесткостями. Но, в отличие от Штрауса, Онеггер не прибегает к приемам звукоизобразительности.
Мелодическое интонирование слова в «Антигоне» — с ритмо-динамическим подчеркиванием первых слогов — кажется непривычным, чуждым французской речевой фонетике. Но на деле автор в своей системе вокальной артикуляции лишь воссоздает повышенную выразительность ораторской речи. В «Антигоне» все слова весомы, и хотя чисто кантиленное начало несколько сужено, мелодический речитатив насыщен экспрессией, соответствующей образной характеристике каждого персонажа.
В атмосфере веселящегося Парижа 20-х годов острота коллизий «Антигоны» не получила общественного резонанса, но во время Второй мировой войны, когда проблема обличения деспотизма, его кровавых последствий и героической борьбы с ним оказалась поставленной самой жизнью, тема «Антигоны» вновь приобрела особую жгучую актуальность.