Онеггер. Музыкально-драматические произведения 20-х годов
Глава №59 книги «История зарубежной музыки — 6»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюРабота над «Царем Давидом» утвердила убеждение Онеггера в важности сохранения ладотональной основы музыки. Признавая Шёнберга одним из самых выдающихся композиторов своего времени, он тем не менее считал бесперспективным применение его атональной техники. Много позже Онеггер писал о Шёнберге: «Его идеи привели к тупику, к искусству абстракций. Он потерял контакт с публикой. Лично я не могу на слух уловить логическую последовательность в его музыке».
Господством ясной диатоники отмечена симфоническая пьеса Онеггера «Песнь радости» (1922). Ее темы родственны фанфарным и пасторальным темам «Царя Давида». Так, песенно-пасторальная мелодия средней части напоминает хор «Аллилуйя» из этой оратории. Оркестровые приемы типа волыночной квинты, свирельные наигрыши деревянных — все здесь подчеркивает народный характер образов.
Онеггер относится к тем композиторам, у которых любая музыкальная концепция, даже самая отвлеченная, неизменно рождается из зримого образа, конкретной поэтической идеи. Этим он объясняет свое тяготение к оперному жанру и к сценической музыке вообще. «Симфонические сочинения стоят мне большого труда; они требуют непрерывного напряжения мысли, — признавался композитор в 1951 году. — И наоборот, как только я могу оттолкнуться от литературного или зрительного образа, работать становится значительно легче. Я хотел бы иметь возможность сочинять только оперы, но в наше время, когда музыкальный театр приговорен к исчезновению, это был бы напрасный труд».
Отсюда понятно все возрастающее влечение Онеггера к музыкально-театральным жанрам. Только на протяжении 20-х годов он создает — вслед за «Царем Давидом» — такие произведения для музыкального театра, как «Юдифь», «Антигона», а также музыку к драмам «Императрица на скалах» и «Федра».
Музыка Онеггера в опере-оратории «Юдифь» (1925) ярка, живописна (особенно в сценах лагеря Олоферна); выразительны хоровые плачи, молитвы перед боем. В партии Юдифи Онеггер впервые сочетал речитативную декламацию с широко распетыми кантиленами. Но при всех музыкальных достоинствах этой партитуры она все же представляет собой лишь использование уже найденного в «Царе Давиде».
В 1926 году происходит первая творческая встреча Онеггера с выдающейся русской танцовщицей и драматической актрисой Идой Рубинштейн *.
* По заказу И. Рубинштейн было создано немало произведений самыми различными авторами. Для нее сочиняли Глазунов («Саломея»), Дебюсси и д'Аннунцио («Мученичество святого Себастьяна»), Равель (Болеро), Шмитт («Антоний и Клеопатра»), Андре Жид и Стравинский («Персефона»). Одной из последних реализаций ее замыслов был «Люцифер» К. Дельвенкура (поставлен в 1948 году).
По ее просьбе он написал музыку к спектаклю «Императрица на скалах» по пьесе Сен-Жоржа де Буэлье на средневековый сюжет. На премьере в «Гранд-опера» костюмы и декорации А. Н. Бенуа поразили великолепием, музыка же вызвала недоумение архаичностью полифонического стиля в сочетании с почти импрессионистской красочностью эпизодов пейзажного характера. Позднее на основе этой партитуры композитор сделал симфоническую сюиту.
Почти одновременно Г. д'Аннунцио предложил Онеггеру написать музыку к своей трагедии «Федра», заглавная роль в которой предназначалась той же Иде Рубинштейн. Премьера трагедии (1926) прошла в Риме в декорациях Л. С. Бакста, дирижировал Онеггер. Музыка «Федры» полна сгущенного, сурового драматизма; сцена ревности Тезея жесткостью и судорожной нервностью интонаций напоминает наиболее драматичные страницы «Горация-победителя», а сцена оплакивания Ипполита и смерти Федры предвосхищает горестные стенания «Пляски мертвых».
В 1930 году Онеггер по заказу Иды Рубинштейн создает музыку к балету «Свадьба Амура и Психеи», свободно претворяя в ней (как Стравинский в «Пульчинелле») произведения старинных мастеров — в данном случае Французских сюит И. С. Баха.