Настоящее богатство
Глава №41 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюО том, как работал Тосканини с певцами очень интересно вспоминала и Тоти Даль Монте, исполнявшая партию Джильды:
«Наконец я дошла до знаменитой арии Внемля имени его... Тосканини остановил меня и сказал: –– Послушай, дорогая Тоти. Технически ты исполняешь арию безупречно. Но, чёрт побери, этого же мало. Как ты думаешь, почему Верди написал арию Джильды в манере стаккато? Из прихоти? О нет, нет! Верди применил технику коротких пауз для того, чтобы живее передать смятение девушки, в сердце которой впервые зажглась любовь. При одной мысли о возлюбленном, смутившем её душу нежными словами, у неё перехватывает дыхание. В музыке Верди и звучит это смятение. Вот почему его героиня поёт, как бы отделяя каждый слог: внем-ля и-ме-ни е-го. Если поймёшь состояние Джильды, твой голос сумеет передать именно те чувства, какие хотел выразить композитор.
Слова маэстро ярким светом озарили мне всю знаменитую арию».
Подобное же случилось с Травиатой, которая прозвучала под руководством великого дирижёра 28 ноября 1923 года. Виолетту пела Джильда Далла Рицца, Альфреда — Аурелиано Пертиле, Жермона — Луиджи Монтесанто.
Прежде в Травиате оркестр лишь аккомпанировал солистам и хору, превращаясь в своего рода огромную гитару. Дирижёр добился такого звучания, что оркестр, не выдвигаясь на первый план, становился одним из главных действующих лиц драмы.
«Мы шли в театр, — вспоминал очевидец этой премьеры, — не ожидая ничего особенного, хотя и дирижировал Артуро Тосканини, настолько хорошо знали оперу. И вдруг на нас внезапно обрушилось настоящее богатство. То, что мы считали не стоящим внимания, оказалось драгоценностью, потому что Тосканини открыл нам истинное значение этой музыки».
Значительным событием в истории "Ла Скала" стало возрождение другой "запетой" оперы — Лючии ди Ламмермур Гаэтано Доницетти. Её премьера 22 марта 1923 года превратилась в подлинный триумф.
«Репетиции Лючии ди Ламмермур, — вспоминала Тоти Даль Монте, — как всегда у Тосканини, отличались предельной тщательностью и потому очень утомляли. Кроме нас, певцов первого и второго плана, он подверг тяжкому испытанию и хормейстера, милейшего Витторе Венециани. Даже властному и энергичному Джоаккино Форцано пришлось нелегко. Поручив ему режиссуру, Тосканини отнюдь не перестал интересоваться каждой мелочью, происходящей на подмостках. Только сцену проклятия мы репетировали тринадцать раз».
Вместе с Тоти Даль Монте пел Аурелиано Пертиле, которого называли "тенором Тосканини". Дирижёр любил этого певца, доверял ему любые теноровые партии.
«Неподражаемый мастер фразировки и прирождённый актёр, подстать Шаляпину, он обладал великолепным гибким голосом, — писала о Пертиле Тоти Даль Монте, — Не многие могут с таким же правом называться властителями сцены».
Труд, вложенный в постановку, принёс отличные плоды. Спектакль со всё возрастающим успехом прошёл одиннадцать раз.