«Играйте вашим сердцем — не инструментом!»
Глава №20 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюО том, как выглядел Тосканини за дирижёрским пультом, подробно писал Самюэль Антек, скрипач, игравший в оркестре маэстро 17 лет:
«Не помню, чтобы он сделал когда-либо хотя бы один чисто механический, безликий жест, не отождествляющийся в полнейшей мере (по настроению, темпу или ритму) с выразительностью музыкальной фразы — как он её чувствовал. Он дирижировал музыкой, а не оркестром. И он делал это с величайшей простотой, не напоказ, без манерности.
Приёмы дирижирования у Тосканини — самые сдержанные и дисциплинированные из всех виденных мной у дирижёров, с которыми я работал. Он никогда не поражал преднамеренно драматичной мимикой, ни на мгновение не разрешал себе самовлюблённого позирования.
Его движения обычно ограничивались пространством непосредственно перед ним и почти полностью распределялись на расстоянии между поясом и плечами. С несколько расставленными ногами, редко изменявшими своё положение, он, казалось, всегда немного наклонялся вперёд, особенно в тихих, нежных местах. Вы чувствовали, что это приводило его к более тесному контакту с самим процессом игры и казалось, он как бы прикрывал или заслонял слабо разгорающееся пламя.
Палочку он всегда держал, плотно прижав тупым концом к нижней части ладони и поддерживая большим, указательным и средним пальцами, почти выпрямленными, негнущимися; четвёртый палец и мизинец изящно изгибались, как у благовоспитанного человека, который держит чашку с чаем.
В нежных, певучих пассажах рука вытянута вперёд, слегка согнутая в локте, так что палочка находилась почти параллельно груди. В основном волнообразно двигалась вся рука — от кисти до плеча. Движения мужественные, сильные.
Никогда я не видел, чтобы в его дирижировании участвовали кисть или пальцы правой руки. Подобных пустяковых жестов не допускало достоинство Тосканини и благородство его музицирования.
Каким бы задушевным и тонким ни было исполнение, его жесты всегда передавали ощущение широты и сущности музыки. Его левая рука почти неизменно вытянута, с раздвинутыми пальцами — она как бы вплотную следовала за музыкальной мыслью, всегда готовая схватить, если что-то случится.
Pianissimo, как правило, конечно, указывалось минимальным взмахом палочки и лёгким дрожанием пальцев левой руки. На репетициях, в особенно тихих эпизодах, он часто восклицал полным страдания голосом: "Издалека, издалека..." Чтобы добиться подлинно приглушённого звучания, он подносил кончик указательного пальца к губам, как бы произнося: "Тс-с!" Для большей выразительности он прижимал левую руку к сердцу и показывал волнообразное движение, будто играя на виолончели крупным вибрато: "Играйте вашим сердцем — не инструментом!"»