Скандал получился неслыханный
Глава №18 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюТосканини оставался неумолимым в своих требованиях. В первый же сезон в "Ла Скала" произошло событие, которое Гатти-Казацца назвал настоящим бедствием для театра.
Была объявлена премьера оперы Винченцо Беллини Норма. Партия главной героини — одна из самых сложных в мировом репертуаре. Она требует от певицы огромной силы голоса, большого диапазона, беспредельного дыхания — и в то же время лёгкости и подвижности вокала. После долгих колебаний Тосканини остановился на Инёс де Фрате.
Дирижёр с предельным напряжением работал над спектаклем. Подошёл день последней, генеральной репетиции. Едва поднялся занавес и открылась великолепно написанная лесная панорама, по залу пронёсся одобрительный шёпот.
Настала очередь знаменитой арии "Casta diva". Она тоже вызвала одобрение у присутствующих на репетиции. Акт закончился. Тосканини остался на своём месте. Палочка, покачиваясь, повисла в правой руке, а левой он нервно теребил усы (что служило признаком внутреннего беспокойства). Первым подошёл к нему Гвидо Висконти:
— Маэстро, вас что-то не устраивает? — осторожно поинтересовался он.
— Да, — ответил дирижёр, — спектакль не устраивает.
— Постановка?
— Всё не устраивает. Очень сожалею, но премьеру придётся отменить.
Никакие уговоры не помогли. Норму пришлось снять. Скандал получился неслыханный. И публика, и дирекция (задеты финансовые интересы) пришли в ярость. Но Тосканини остался непреклонным.
«Он чувствовал, что исполнение далеко от совершенства, — вспоминал Туллио Серафин, в ту пору второй дирижёр в "Ла Скала", — не звучал Беллини, не хватало трагичности и взрывчатой силы.
После трёх генеральных репетиций ему пришлось зачеркнуть весь спектакль, потому что он считал его недостойным "Ла Скала". Думаю, что для Нормы маэстро так никогда и не нашёл бы певицу, которая смогла бы по-настоящему воплотить этот образ».
Норму так и не включили тогда в репертуар "Ла Скала".
Тосканини, не обращая внимания на сплетни, на газетные уколы, на давление дирекции, считавшей его поведение самоуправством, с фанатическим упорством продолжал отстаивать собственные принципы.
Он считал, что бескомпромиссная требовательность лучше снисходительности: только она может обеспечить высокий уровень исполнения. Дирижёр выпускал спектакль за спектаклем. Он возродил немало опер, считавшихся "архивными".
В 1902 году, например, Тосканини подготовил оперу Верди Трубадур, которая уже более десяти лет не шла на сцене. После Вагнера и веристов ставить Трубадура было рискованно. Опера слыла безнадёжно устаревшей.
Но Тосканини взялся за её постановку, и спектакль оказался этапным в истории "Ла Скала". Даже Рикорди вынужденно признал, что "Тосканини для многих теперь безгрешен, как Папа римский".
Слушатели не узнавали знакомую оперу. Казалось, она помолодела. Но никакого фокуса не было. Просто Тосканини вернул партитуре её темп. Основой для интерпретации маэстро всегда считал верно найденный темп. Прежде всего он выверял метрономические указания композитора, а там, где их не оказывалось, устанавливал сам, исходя из углублённого изучения стиля, манеры автора. Определив темп, маэстро никогда не умертвлял его, механически отбивая такт.
— Нужно дать воздух четвертям, — говорил дирижёр. — Я ничего не делаю необыкновенного: только даю дышать четвертям.
Очищая партитуру от искажений и наслоений, какими обросла опера, как корабль ракушками за время длительного плавания, Тосканини возвращал ей "правильное дыхание".
Она словно выздоравливала в руках заботливого врача, становясь такой, какой её задумал композитор. Именно это случилось и с Трубадуром. Эту оперу впервые исполнили так, как хотел Верди, и она неожиданно прозвучала очень современно.
При формировании репертуара "Ла Скала" Тосканини старался свести на нет модный тогда спор, кому отдать предпочтение: Вагнеру или итальянской музыке. Он умело сочетал вагнеровские драмы с итальянской классикой и операми современных ему композиторов. Фальстаф, Отелло, Луиза Миллер, Бал-маскарад и другие сочинения Верди отлично уживались на афише "Ла Скала" с Лоэнгрином, Зигфридом, Валькирией, Тристаном Вагнера; оперы Россини и Доницетти — с произведениями Берлиоза и Чайковскго; творения Пуччини и Масканьи — с сочинениями Франкетти, Гольдмарка и Змарельи.
– Тосканини бывает могучим, как гигант, как Микеланджело, и полным нежности и очарования, – говорил о нём известный фаготист "Метрополитен" Гуго Бургхаузер.
Этот музыкант играл под управлением и других выдающихся дирижёров – Артура Никиша, Феликса Вейнгартнера, Рихарда Штрауса, Вильгельма Фуртвенглера, Бруно Вальтера –– и мог позволить себе такое сравнение.