Парма — родина великих
Глава №1 книги «Артуро Тосканини. Великий маэстро»
К следующей главе К содержаниюРодился Артуро Тосканини 25 марта 1867 года в Парме — в городе, который итальянцы считают музыкальной столицей своей страны, "городом музыки". Жители Пармы гордятся, что знаменитым оркестром театра "Реджо" руководил в своё время Никколо Паганини (на пармском кладбище находится его могила), а в деревушке Ронколе, можно сказать, у самых ворот города, появился на свет Джузеппе Верди (в Парме он создал немало произведений).
Из стен Пармской консерватории, в которой преподавал Арриго Бойто, вышли целые поколения замечательных музыкантов. О музыке в Парме спорят до хрипоты: превозносят до небес своих кумиров и низводят на нет певцов, сфальшививших на вчерашнем спектакле. Когда в театре "Реджо" дают премьеру, все события отступают на второй план.
Именно в Парме — в городе, где музыка самая главная достопримечательность, прошли детство и юность Тосканини.
Мальчик родился в Ольтреторренте — так зовётся часть города, расположенная за рекой Пармой. Дворцы, театры, картинная галерея, главный собор, колокольня и баптистерий — всё это в центре, а в Ольтреторренте ("по ту сторону реки"), приютились жилища рабочих, ремесленников, мелких кустарей, огородников...
Теперь этот район стал индустриальным кварталом Пармы, а прежде, во времена Тосканини, — бедное предместье, сливавшееся с окрестными полями.
Жителей Ольтреторренте всегда называли "мастерами баррикад". Там жили самые горячие поклонники Джузеппе Гарибальди; захват власти Муссолини в 1922 году они отметили уличными боями.
Дружины "народных смельчаков" свыше года боролись с фашистскими карателями. А во время второй мировой войны здесь возникали партизанские отряды, сражавшиеся с оккупантами. Всё говорит о суровой решимости жителей предместья — даже здания тут, обросшие мохом, с оголившимися каменными фундаментами, своим видом напоминают бастионы.
В обветшалом двухэтажном доме под номером 13, в приходе Сан Джакомо (ныне улица Родольфо Танци) обитала семья Тосканини. Узкий дворик, облупившаяся штукатурка и выщербленные ставни — вот первые детские впечатления Артуро. Он хорошо запомнил весёлое лицо отца: высокий лоб, живые глаза, удлинённый тонкий нос, густые брови, пышные усы, длинные вьющиеся волосы.
Перебравшись в город, Клаудио стал заниматься портняжным ремеслом. Кроил и шил он костюмы не без фантазии, но прилежным его никак нельзя было назвать, и зарабатывал он мало, так что бедность оказалась постоянной гостьей в доме.
Послушаем, что сам Тосканини вспоминал о своём раннем детстве:
–– Маленьким я часто голодал, так как семейное меню –– когда оно вообще существовало –– состояло из хлеба и супа. Вот почему я всю жизнь люблю суп и хлеб. Я крестьянин, как и Верди. Однажды мой доктор сказал мне: "Тосканини, вы из хорошего рода". Он подразумевал, что я вышел из крестьян, здоровых и простых!
Моя мать была сильная –– телом и характером. Отец – нет! Он был очень красивый. Дома в Милане есть чудесный портрет его в рубашке "гарибальдийке", с ван-дейковской бородкой. Хороший был человек, но слабый. И любил выпить.
Его портновская мастерская помещалась тут же, в нашей комнате. Иногда приходили соседи, взяв с собой шитьё, –– в Парме любили работать вместе. Пока остальные работали, кто-нибудь читал вслух. Так я узнал много-много книг – "Айвенго", "Отверженные", "Собор Парижской Богоматери", "Обручённые", поэмы Данте, пьесы Шекспира. Я полюбил эти книги.
Несмотря на не столь уж богатырское здоровье, Клаудио Тосканини, отец, слыл пламенным гарибальдийцем. Сражаясь в отрядах национального героя Италии, он попал в плен. Его приговорили к смертной казни и уже вывели на эшафот, где сложили головы соратники, как совершенно неожиданно пришло распоряжение о помиловании.
Возвратившись из заключения, Клаудио Тосканини в июле 1866 года женился на Паоле Монтани, девушке умной и энергичной. А через двое суток после свадьбы пришёл неизвестный и, отведя Клаудио в сторону, таинственно произнёс: "Торговец уезжает, шлите товар!" так звучал пароль, боевой клич гарибальдийцев.
Молодой человек упрятал в вещевой мешок красную рубашку и снова направился вслед за любимым полководцем — бороться за свободу Италии. На этот раз поход продолжался недолго.
К осени корпус Гарибальди временно распустили, и Клаудио Тосканини вернулся к своей семье и своему ремеслу. Вскоре появился первенец — Артуро, мальчик тихий и болезненный. Его не считали жильцом на свете, настолько он выглядел хилым.
И всё же в доме Тосканини печаль никогда не одерживала верх. Артуро выжил –– выжил, несмотря на все лишения, какими отмечено его детство. Серьёзный и задумчивый, он оказался предоставлен самому себе.
Мальчик почти не общался с шумными ровесниками. Читать он научился рано и предпочитал подолгу простаивать возле газетных киосков, рассматривая красочные обложки книг и журналов и буквально проглатывал их, умудряясь прочесть даже неразрезанные страницы.
Продавцы гнали прочь бесплатного читателя, награждая пинками и затрещинами, но, отличаясь на редкость упрямым характером, он возвращался вновь и вновь и дочитывал книгу до конца. Вероятно, именно тогда он испортил зрение, приобретя близорукость.
Маленький Артуро любил посещать церкви. Входя в храм, он погружался в атмосферу искусства. Особенно поражали его фрески самого выдающегося мастера пармской школы — Антонио Корреджо, которому пармиджане даже воздвигли памятник на главной площади города рядом с монументом Гарибальди.
Росписи купола в церкви Сан Джованни Эванджелиста –– коронование Пресвятой Марии, а главное — потрясающая фреска огромного купола Пармского собора "Вознесение Богородицы" в окружении ангелов и святых — и сегодня производят неизгладимое впечатление. Множество фигур движется по кругу в невероятном вихре. Кажется, будто они отрываются от плоскости и летят, точно живые, в пространстве. Эта безудержная динамика буквально завораживала Артуро и, вероятно, повлияла на будущее его поведение за пультом огромного оркестра.