Шостакович. Симфония No. 1

В 1923 г. Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу было всего семнадцать лет, но он уже заканчивал консерваторский курс композиции. Достойным завершением его должна была стать симфония, над которой юный композитор уже начал работать, но обстоятельства этому не благоприятствовали. Максимилиан Осеевич Штейнберг, будучи сторонником строгого академизма, не поощрял склонности к музыкальному новаторству, которая уже тогда проявлялась у его юного ученика. Кроме того, после смерти отца Шостакович вынужден был зарабатывать игрой на фортепиано в кинотеатре, и для сочинения музыки эта работа не оставляла ни времени, ни сил. По этим причинам работа над Симфонией № 1 растянулась надолго, и завершена она была в 1925 г.

В симфонии этой, хотя она и не является программной, есть нечто от театрального действа: вступительный возглас трубы с сурдиной, словно призывающий публику к вниманию, «действующие лица», перебрасывающиеся репликами – фагот, кларнет, струнные… это не то медленное сосредоточенное вступление, которое традиционно вводит в атмосферу симфонии. Музыкальный материал вступления в дальнейшем будет играть весьма важную роль в первой части, возвращаясь в начале разработки и даже между главной и побочной партиями. Главная партия двойственна по своему образному строю: маршевый ритм, фанфарные обороты у медных духовых и четкость квадратной структуры придают ей напористость, решительность, а изломанный рисунок хроматизированной мелодии – оттенок беспокойства и тревоги. Ей контрастирует утонченная побочная партия в манере вальса, хрупко звучащая у солирующей флейты, а затем – у кларнета. Такое традиционное, на первый взгляд, сопоставление действенной главной и лирической побочной трактуется оригинально: и главная кажется недостаточно волевой, и побочная – слишком холодной. Этим задается направление развития тем в разработке: в главной партии усиливается смятение, в побочной – холодность, которая граничит теперь с жестокостью. В кульминации темы сливаются воедино в угрожающем шествии. В сокращенной репризе побочная партия в наибольшей степени сохраняет свой облик. Весьма обширная кода перекликается с кульминацией разработки.

Во второй части – Скерцо – углубляется образный конфликт, намеченный в первой. Форма ее весьма оригинальна, различные музыковеды усматривают в ней черты трехчастной формы с синтезирующей кодой, сонатной формой без разработки, обрамленной двойной двухчастной, трехчастной с репризой, несущей черты сонатной разработки. Вступление подобно аналогичному разделу предыдущей части – тот же «обмен репликами», прерывающийся на полуслове. Озорная тема выдержана в ритме галопа, который впоследствии будет играть немаловажную роль в кинематографической и театральной музыке Шостаковича. Вторая тема напоминает о мелодиях Лядова, претворяющих жанровые черты колыбельной песни. В репризе главная партия, порученная солирующему фортепиано, украшенная пассажами и глиссандо, звучит еще более задорно. Неожиданным становится контрапунктическое совмещение тем, причем вторая тема у медных духовых приобретает звучание значительное и даже грозное. В лаконичной коде низкие струнные проводят обороты вступления в замедленном темпе и в увеличении, пока их не обрывает возглас трубы.

В третьей части – медленной, лирической – сгущается атмосфера тревожных предчувствий. «Колышущиеся волны» в низком регистре прорезают фанфарные обороты. По форме третья часть подобна второй, но разделы ее содержат элементы разработочного развития. В первой теме – впервые в этой симфонии – звучит искреннее лирическое высказывание, эту проникновенную и даже патетическую тему проводит гобой, а затем – солирующая виолончель под трепетное тремоло струнных. Резким контрастом ей вторгается мрачная тема в манере похоронного марша. В репризе первая тема приобретает черты неземного идеала в изложении солирующей скрипки. Ее реминисценции накладываются и на вторую тему, проводит которую труба с сурдиной.

Вступление к финалу сходно со вступлением к первой части и интонационно, и драматургически: здесь материал вступления тоже появляется перед началом разработки. Драматический накал в четвертой части достигает предела. В главной партии звучат интонации смятения и страха, побочная родственна траурной теме из медленной части. В экспозиции она еще имеет лирические черты, но совершенно утрачивает их в разработке, приобретая то еще большее сходство с траурным шествием, то гротескный характер, но после кульминации звучит неожиданно нежно у засурдиненной виолончели, а в коде излагается предельно мощно.

Премьера Симфонии № 1 состоялась в мае 1926 г. Успех был невероятным, вскоре произведение стало исполняться в разных городах страны, а в 1927 г. прозвучало в Германии и США, принеся мировую славу молодому композитору.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет