Брамс. Четыре строгих напева
Vier ernste Gesänge, Op. 121
12.01.2011 в 10:40.
В камерно-вокальном творчестве Иоганнеса Брамса крайне редко можно встретить взволнованные, романтически-приподнятые монологи, его песни и романсы или перекликаются с образностью и складом народных песен, или представляют собою печальные размышления – либо сумрачные, либо светлые, но при этом все же остающиеся печальными. Большое место в подобных размышлениях занимает тема увядания и смерти. Сам композитор признавался, что считает себя «глубоко меланхоличным человеком», ни на минуту не забывающим о том, что «черные крылья неизменно шумят над нами». В этом же образном русле находится одно из последних творений Брамса – «Четыре строгих напева».
Обстоятельства, при которых создавалось это произведение, действительно располагали к мыслям о смерти: композитору было шестьдесят три года, он много болел и сделался настолько нелюдимым, что когда однажды ему предложили вычеркнуть из списка приглашенных на светский прием тех, кого он не хотел бы там видеть, он вычеркнул… самого себя. Была близка к смерти очень дорогая ему женщина, которой он так и не решился предложить руку и сердце – Клара Шуман. В таких обстоятельствах кажутся естественными мысли о смерти, о вечном.
«Четыре строгих напева» с особой остротой ставят вопрос о вере Брамса – вопрос, однозначного ответа на который не было при жизни композитора и нет до сих пор. Он был воспитан в протестантской семье, но на современников зачастую производил впечатление атеиста: «Такой человек! Такая душа! И не имеет веры», – говорил о нем Антонин Дворжак. Тем не менее, первым опусом Брамса были «Духовные песнопения», да и впоследствии он создал немало произведений религиозного содержания. Возможно, Брамс не относил себя ни к одной из существующих конфессий, но все же был верующим человеком, пытающимся самостоятельно постичь смысл Священного Писания, на котором и основываются «Четыре строгих напева».
Для этого произведения Брамс выбрал три фрагмента из Ветхого Завета и один – из Нового. Вокальная партия отдана басу – что вполне естественно для произведения столь серьезного и углубленного («Было бы смешно отдавать их какой-нибудь девушке или тенору», – говорил Брамс). Применительно к инструментальному сопровождению автор задумывался об оркестровом варианте, сохранились даже такие наброски, но реализован этот вариант не был, и «Четыре строгих напева» остались произведением для голоса с фортепиано.
Духовно-философское содержание определило музыкальный язык «Четырех строгих напевов» – здесь были бы неуместны протяженные, кантиленные мелодии, Слово Божье требует предельного внимания к каждой фразе, и в вокальной партии преобладает речитативное начало. Ощущается и связь с традициями протестантского хорала, и эпический склад, позволяющий провести параллель с «Немецким реквиемом», который Брамс создал несколькими десятилетиями ранее. Фортепианное сопровождение выглядит достаточно аскетическим.
Текст номера первого – «Ибо подобен человек скоту» – взят композитором из ветхозаветной Книги Екклесиаста, доказывающей суетность всего, чем наполнено земное человеческое существование. Форма номера основывается на противопоставлении двух разделов – медленного и быстрого, но оба они объединены печальным, сумрачным настроением и чувством безысходности. Из той же книги взят текст второго номера («Блаженны мертвые, которые давно умерли»). На контрастном сопоставлении построен третий номер, написанный на текст из Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова. Одна из его тем вырастает из начального мотива хорала «Мой Иисус», который Брамс цитировал в своей Симфонии № 4. Эта тема связана с образом смерти, как она видится счастливцам («О смерть! Как горько воспоминание о тебе»). Но по мере развития эта печальная тема преображается, порождая новую мелодию – в мажорном ладу: проповедник переходит к воспеванию смерти, которая становится отрадой для изнемогающего человека. Самым светлой страницей цикла становится четвертый номер с его преобладанием мажора и относительно подвижной фортепианной фактурой – единственная часть произведения, основанная на новозаветном тексте, а именно – на послании апостола Павла к Коринфянам, в котором воспевается любовь.
Первыми слушателями «Четырех строгих напевов» стали друзья Брамса, в кругу которых произведение прозвучало по прошествии трех дней после смерти Клары Шуман. Композитор рассматривал это произведение как приношение ее памяти, об этом он написал Евгении и Марии – дочерям Шуманов. Однако посвятил Иоганнес Брамс свои «Четыре строгих напева» другому человеку – Максу Клингеру, художнику, который иллюстрировал его произведения. По прошествии менее чем одиннадцати месяцев после создания произведения, воспевающего смерть, жизненный путь Иоганнеса Брамса завершился.