Опера Римского-Корсакова «Ночь перед Рождеством»

Опера (Быль-колядка) в четырех актах (девяти картинах) Николая Андреевича Римского-Корсакова; либретто композитора по одноименной повести Гоголя.
Первое исполнение: Петербург, Мариинский театр, 28 ноября 1895 года.

Действующие лица: Царица (меццо-сопрано), Голова (баритон), Чуб, пожилой казак (бас), Оксана, его дочь (сопрано), Солоха, вдова, по слухам – ведьма (меццо-сопрано), Кузнец Вакула, её сын (тенор), Панас, Чубов кум (бас), Дьяк Осип Никифорович (тенор), Пацюк, старый запорожец, знахарь (бас), Чёрт (тенор), Баба с фиолетовым носом (меццо-сопрано), Баба с обыкновенным носом (сопрано).
Девушки, парубки, диканьские казаки и казачки, ведьмы, колдуны, тёмные и светлые духи, образы Коляды и Овсеня, Утренница (Венера) и другие звёзды, придворные кавалеры и дамы, лакеи.

Действие происходит в Малороссии, в селе Диканьке, во дворце и в воздушном пространстве в XVIII веке.

Поздним вечером накануне рождества вылетает на помеле из хаты Солоха, мать Вакулы. На крыше другой хаты — Черт. Он очень зол на Вакулу, который в церкви так размалевал его фигуру, что смеялись даже черти в аду. Чтобы отомстить кузнецу, Черт хочет похитить луну с неба, раздуть вьюгу, тогда Чуб не слезет с печи, останется дома, и Вакула не сможет навестить свою возлюбленную Оксану, Чубову дочь. Сказано — сделано. Черт с Солохой улетают и скрываются в синеве ночи. Причудливое черное облако, очертаниями своими похоже на них, приближается к месяцу, который начинает покачиваться в облаках, а потом совершенно срывается. Становится темно. Поднимается метель.

Сквозь нее пробирается подгулявший Панас, направляется к хате Чуба. Ничто не может остановить кумов: они направляются в гости к Дьяку. И Вакуле не спится: в сомнении он бродит вокруг Чубовой хаты — полюбит ли его Оксана? Тем временем усилилась вьюга. Проплутав темноте, не найдя хаты Дьяка, Чуб возвращается. Но своей хаты ему не найти. Чуб решает тогда навестить Золоху. Светает. Вновь месяц и звезды показываются на небе.

Не спится и Оксане: охорашиваясь перед зеркалом, она любуется собой. Незаметно вошедший Вакула восхищен ее красотой. Но не так просто завладеть сердцем красавицы. Она скучает, ждет подруг, чтобы поколядовать; парубки придут, расскажут славные сказки. А вот и они! Одна из девушек в новых сапожках. Оксана жалуется, что никто не сделает ей такой подарок. В ответ на готовность Вакулы достать любые черевички Оксана, издеваясь, требует таких, что сама царица носит. Достанет — выйдет за него замуж, а нет — пусть уходит.

Солоха с Чертом обогреваются у печи: холодно было в небе в морозный вечер. Пляшут, обнимаются. Пляс прерывается громким стуком в дверь. В избе валяются мешки с углями. В такой мешок, вытряхнув из него уголь, Солоха еле успевает спрятать Черта, как входит Голова, один из ее многочисленных поклонников. Только выпил он чарку водки — и опять стук. Солоха прячет Голову в другой мешок и впускает Дьяка. Но и его ухаживания были недолгими: опять стучатся. Солоха прячет Дьяка в последний свободный мешок. Приходит Чуб. Ласково встречает Солоха желанного гостя. Однако неожиданно возвращается домой Вакула. Не на шутку перепуганная Солоха прячет Чуба в тот же мешок, где уже сидит Дьяк, а сама уходит. Вакула хочет вынести из хаты мешки, но они показались ему очень тяжелыми. А ведь совсем недавно он гнул пятаки, ломал подковы: видно, тоска вконец иссушила молодца. Упрямый кузнец не желает поддаться кручине, взваливает все три мешка на спину и выносит их из хаты.

Вакула с мешками направляется к своей кузнице и здесь сбрасывает их. В эту светлую ночь молодежь колядует перед окнами. Возникают игры. Панас, перевернув на себе шубу шерстью вверх, изображает козу. Девушки закидывают его снегом. Веселится и Оксана. Сумрачный стоит в стороне Вакула: он решил покинуть село и прощается с гордой девушкой. Оксана смущена: не наложит ли он на себя руки с горя? Но вновь общее веселье увлекает ее. Молодежь развязывает мешки, из которых один за другим вылезают сконфуженные Чуб, Дьяк и Голова. Столь странное появление незадачливых поклонников Солохи молодежь встречает безудержным смехом и затейливыми шутками.

Что же делать дальше Вакуле? С небольшим заплечным мешком, где, как думается ему, находятся кузнечные принадлежности, он отправляется за советом к старому знахарю Пацюку. В изумлении взирает кузнец, как тот сидит у себя в хате на полу по-турецки. Перед ним две деревянные миски: одна с варениками, другая со сметаной. Вареники, выплескиваясь из миски, шлепаются в сметану и, перевернувшись, отправляются ему в рот. Едва оправившись от удивления, Вакула спрашивает у Пацюка, как ему связаться с нечистой силой, чтобы заставить ее помочь в его горе — «Тому недалеко ходить, у кого черт за плечами», — невозмутимо, продолжая есть, отвечает Пацюк. В недоумении Вакула снимает мешок с плеч — откуда выскакивает Черт. Тот готов помочь ему, если кузнец продаст свою душу. Но когда Вакула схватил его за шиворот, угрожая крестным знамением, Черт обещает сделать все, что он захочет. Вакула приказывает доставить его к Царице. Черт оборачивается крылатым конем, Вакула вскакивает на него, оба исчезают во тьме.

Вакула несется на своем коне в воздушном пространстве. Играют, пляшут звезды, заводят хоровод. Набегают тучи. Завела свои игры и бесовская нечисть — среди них Пацюк и Солоха, пытающиеся преградить дорогу Вакуле. Но уже сквозь мглу виднеется столица, освещенная огнями.

На петербургском балу в окружении придворных появляется Царица. Перед ней падает ниц Вакула. Его прямая, смелая речь ей понравилась. Царица дарит кузнецу свои самые дорогие черевички.

Обратно мчится Вакула с драгоценной ношей. Светлые духи сопровождают его. На небе зажигается ярким светом Утренница; мимо проплывают Коляда и Овсень со своей свитой. Наступает рассвет. Вдали виднеется Диканька, озаренная первыми лучами солнца. Слышится колокольный звон, пение. Внезапное исчезновение Вакулы породило различные толки: одни говорят, что он повесился, другие — что утопился. Грустно Оксане: только сейчас она поняла, кого потеряла. Вдруг, откуда ни возьмись, перед ней предстает Вакула с царскими черевичками в руках. Но не нужны они сейчас Оксане: и без черевичков она готова выйти замуж за кузнеца. Согласен на это и Чуб, прежде не любивший Вакулу, — не может он простить Солохе коварства. Прибывает молодежь. Входят Голова, Дьяк и Панас. Все рады возвращению Вакулы. Свадьба будет веселой.

М. Друскин

Литературной основой для одной из первых опер Николая Андреевича Римского-Корсакова – «Майской ночи» – стала одна из любимейших его книг, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя. К этому произведению композитор обратился и много лет спустя, обратив внимание на другую повесть – «Ночь перед Рождеством». У этой гоголевской повести интересная «музыкальная судьба» – к ней обращались многие композиторы. Задумывал оперу на этот сюжет В. Серов – но умер, не успев осуществить замысел. Немалую роль сыграл конкурс на лучшее оперное воплощение «Ночи перед Рождеством», объявленный в 1873 году – победил в нем П. И. Чайковский, но ведь были другие конкурсанты… Н. А. Римский-Корсаков в конкурсе не участвовал, а премированную на нем оперу П. И. Чайковского ценил отнюдь не высоко. Все же к самому композитору он относился хорошо и не хотел огорчать его, а потому, признавая за собой «нравственное право» создать оперу на этот сюжет, не делал этого, пока был жив П. И. Чайковский. Но в 1893 году Петр Ильич ушел из жизни, и к весне 1894 года Н. А. Римский-Корсаков, по его словам, «окончательно решил писать «Ночь перед Рождеством».

Как и в случае с предыдущим гоголевским произведением, либретто для оперы «Ночь перед Рождеством» Н. А. Римский-Корсаков писал сам, стараясь придерживаться оригинала. В повести Н. В. Гоголя наряду с реальными персонажами действуют фантастические – что позволило композитору прибегнуть к его излюбленному драматургическому принципу: сопоставлению реального и фантастического. Но композитор не был бы самим собой, если бы не усилил столь любимый им фантастический элемент, добавив эпизоды, которых не было в первоисточнике – например, хороводы звезд, небесный поезд Овсеня и Коляды. Впоследствии Н. А. Римский-Корсаков весьма самокритично называл такие вольности своей ошибкой, признавая, впрочем, что это позволило ему «написать много интересной музыки».

Нередко Н. А. Римский-Корсаков давал своим операм особые подзаголовки, характеризующие их жанровую природу. И если «Садко» – это опера-былина, «Снегурочка» – весенняя сказка, а «Кащей Бессмертный» – «осенняя сказочка», то опера «Ночь перед Рождеством» – это «быль-колядка». По словам композитора, он хотел «выполнить весь солнечный круг». Представив в «Снегурочке» Масленицу, в «Майской ночи» семик, в Младе – Купалу, он чувствовал себя «в долгу перед Колядой и Овсенем». В первом акте на фоне колядования происходит завязка драмы Вакулы (Оксана ставит невыполнимое условие), это сопоставление развивается в четвертой картине, когда Вакула не принимает участия в колядовании. Напев колядки вкладывается даже в уста ведьмы, он звучит в дуэте Солохи и Черта «Украдем мы с неба месяц», а во время полета Вакулы на Чёрте появляется угрожающая бесовская колядка. Основой для этих обрядовых сцен послужили подлинные напевы колядок, которые Н. А. Римский-Корсаков очень тщательно изучил. Мелодии «широкого дыхания» для этого фольклорного жанра не характерны – он строится на коротких попевках, и именно такая структура характерна для большей части мелодий в опере «Ночь перед Рождеством» – стихия колядки господствует в ее музыкальном языке.

Колядка – главный, но не единственный жанровый исток оперы «Ночь перед Рождеством». В хороводах звезд появляются даже такие жанры, как чардаш и мазурка, а в седьмой картине, где действие происходит во дворце, появляется характерный для придворного быта танец – полонез.

Углубляясь в языческую образность обрядов, связанных с Овсенем и Колядой, Н. А. Римский-Корсаков не забывает, что герои оперы «Ночь перед Рождеством» все-таки не древние язычники (как в «Снегурочке» или «Младе»), а христиане: языческая колядка гармонично соседствует с вольным переложением православного рождественского песнопения, а рефрен сцены Вакулы с Чертом интонационно связан со знаменным распевом.

Стихия комического играет здесь не меньшую роль, чем в «Майской ночи», охватывая даже фантастическую сферу. И в опере «Ночь перед Рождеством» для характеристики комических персонажей используется пародирование серьезных форм – например, в речи Дьяка, восхваляющего прелести Солохи, комически преломляются интонации церковного пения.

Постановка оперы «Ночь перед Рождеством» встретила неожиданное препятствие: в седьмой картине на сцене появляется царица, у которой Вакула просит черевички. И хотя автор не конкретизировал ее имя, было ясно, что имеется в виду Екатерина II, а выводить на оперную сцену представителей императорского дома Романовых не разрешалось. Чтобы спасти оперу от запрещения, царицу пришлось заменить другим персонажем – Светлейшим.

В декабре 1895 года состоялась премьера оперы «Ночь перед Рождеством». Публика приняла произведение хорошо, но в рецензиях – даже самых доброжелательных – опера сравнивалась не в ее пользу с другими произведениями Н. А. Римского-Корсакова, а главное – ее не одобряли придворные круги, и после восьми спектаклей она были снята с репертуара. Следующая постановка была осуществлена в Москве в 1898 году.

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет