Мендельсон. «Рюи Блаз»
Ruy Blas, Op. 95
22.04.2011 в 01:36.
Что нужно, кроме таланта и владения композиторской техникой, чтобы создать музыкальное произведение, которое будет пользоваться успехом? Конечно, требуется состояние творческого подъема, увлеченность работой, а если речь идет о программной музыке – необходимо, чтобы сюжет захватил композитора, вошел в его плоть и кровь… но, оказывается, для истинного гения все это необязательно, а уязвленная гордость может стать не менее действенным стимулом к музыкальному творчеству, чем вдохновение. Наглядным примером тому стала история создания симфонической увертюры «Рюи Блаз» Феликса Мендельсона-Бартольди.
В начале 1839 г. представители Театрального пенсионного фонда обратились к композитору с просьбой написать увертюру и романс для спектакля, премьера которого должна была состояться через несколько недель (предполагалось, что участие такого известного композитора, как Мендельсон, привлечет внимание зрителей, тем самым позволив увеличить сборы). Речь шла об относительно новом произведении – драме «Рюи Блаз». Эта пьеса, написанная Виктором Гюго в 1838 г., хоть и вызывала противоречивые суждения, в целом имела успех. И действительно, для успеха в ней было все необходимое – любовная интрига, возмущение социальной несправедливостью, герой, бросающий вызов обществу, трагическая развязка и даже вечный неразрешимый вопрос о соотношении цели и средств.
Заглавный герой драмы – слуга испанского гранда по имени Рюи Блаз – по приказу хозяина появляется при мадридском дворе под видом дворянина. Не то чтобы он одобрял интриги своего господина, но участие в них – единственная возможность приблизиться к королеве Испании, которую он – лакей! – посмел полюбить. Добившись взаимности, влюбленный не только наслаждается счастьем, но и использует свое влияние на королеву, добиваясь принятия законов, которые вызывают недовольство грандов, но облегчают положение простого народа. Счастье длится недолго: хозяин Рюи Блаза открывает королеве правду, она с негодованием и презрением отвергает обманувшего ее лакея, и тот на ее глазах лишает себя жизни. Королева все прощает умирающему возлюбленному, впервые называя его настоящим именем.
Вот такой сюжет был предложен Мендельсону. Он прочитал драму Виктора Гюго, и сказать, что она ему не понравилась – значит, ничего не сказать: по мнению композитора она была «так отвратительна и недостойна, что трудно себе представить». В чем была причина столь резкого неприятия? Возможно, в том, что композитору навязывали остро драматический сюжет, абсолютно не соответствующий его музыкальному миру – светлому и идиллическому, в котором, по меткому выражению Роберта Шумана, «ничто не держит… в напряжении, ничто не потрясает». Романс он все-таки написал, но создавать увертюру отказался, сославшись на отсутствие времени. Но композитора не оставляли в покое: за неделю до спектакля его посетили представители Театрального пенсионного фонда и выразили сожаление, что не обратились к нему раньше, не дали больше времени на сочинение. Предположение, что он не в состоянии написать увертюру за несколько недель, настолько задело самолюбие композитора, что через два дня увертюра была готова (несмотря на то, что в эти дни Мендельсон был занят на репетиции и концерте).
Из всех симфонических увертюр Феликса Мендельсона-Бартольди «Рюи Блаз» отличается наибольшим драматизмом, ведь композитор был вынужден ориентироваться на пьесу Гюго. Неумолимым приговором судьбы, обрекающим героя на гибель, звучат тяжелые аккорды медных духовых, о которые «разбиваются» страстные фразы струнных. Эти интонации словно «вырываются на простор» в тревожной и печальной главной партии, в которой мольба сочетается с волевыми утверждениями. Ее развитие обрывается возвращением грозных аккордов. Лирическая побочная партия возникает на фоне сопровождения, имеющего танцевальный характер. В разработке главную роль играют мятущиеся интонации главной партии. Элементы побочной партии в секвенционном развитии все больше насыщаются жалобными интонациями. Драматическое развитие продолжается и в репризе. Вопреки трагической развязке драмы Гюго, в коде интонации главной партии ликующе утверждаются в мажоре (может быть, композитор таким образом подчеркнул моральную победу героя?)
Нелюбимое детище Мендельсона впервые прозвучало – как и предполагалось – на спектакле, состоявшемся в марте 1839 г. Через считанные дни она отделилась от спектакля, начав самостоятельную жизнь: увертюра так понравилась в публике, что ее пришлось включить в ближайший концерт лейпцигского оркестра Гевандхауза, которым дирижировал Мендельсон. Но композитор не желал, чтобы произведение ассоциировалось с ненавистной ему драмой Гюго, и исполнил ее под заглавием «Увертюра, сочиненная для Театрального пенсионного фонда». Но это было не самое подходящее название для музыкального произведения, и впоследствии – хотел того Мендельсон или нет – она стала исполняться под заглавием «Рюи Блаз».