Дворжак. Славянские танцы, вторая тетрадь
Slovanské tance, Op. 72
19.07.2011 в 16:54.
Грандиозный успех «Славянских танцев» Антонина Дворжака побудил издателя Фрица Зимрока заказать композитору новый цикл такого рода. Композитор понимал, что вторая тетрадь танцев не должна испортить впечатление, произведенное первой, и потому не спешил приниматься за ее создание, решив отложить это на полгода. Но написал он новые «Славянские танцы» гораздо позднее – шесть лет спустя. Работая над ними в своем доме в деревне Высокой – где композитор, по его словам, чувствовал себя «лучше, чем Бисмарк в Варцине – Дворжак признавался, что новые «Славянские танцы» очень занимают его, но будут они совершенно иными.
Около четырех месяцев композитор работал над вариантом для фортепиано в четыре руки, и еще полтора месяца заняла оркестровка. Танцы действительно оказались иными, отличающимися от первой тетради – хотя бы потому, что здесь больше фольклорных цитат (не только чешских). Здесь чаще встречаются лирические образы, и лирика эта нередко преобладает над танцевальностью как таковой.
Первый номер сюиты – это одземек («от земли»). Этот «збойницкий» (разбойничий) танец в Словакии и Моравии плясали в лесах у костров восставшие крестьяне. В народном одземеке обычно повторяется одна мелодия, но Дворжак поступает иначе, чередуя несколько тем. Контрастность углубляет инструментовка: стихийная мощь и удаль крайних разделов усиливается tutti, лиричность среднего, где цитируется словацкая песня «Сапожки мои» – более скромной оркестровкой (деревянные духовые и струнные).
Наибольшую известность снискал второй номер сюиты, в котором в качестве первой темы использована выразительная украинская мелодия. Ее проводят скрипки. Во второй теме присутствуют черты мазурки. Из медных духовых в этом лирическом танце использованы только валторны.
Ярким контрастом к лирическому второму танцу звучит третий – скочна. В крайних разделах этого номера царит атмосфера суеты, заставляющей вспомнить о ярмарке, и юмора. Комедийный оттенок имеет и средний раздел, основанный на двух темах. Одну из этих лирических мелодий Дворжак назвал «сладкой» – но сочетание этой «сладости» с барабаном и тарелками, отбивающими ритм, выглядит юмористическим штрихом. Вторая тема – чешская песня «Под дубом, за дубом».
Четвертый номер можно причислить к танцам лишь условно – настолько он созерцателен и лиричен. Как и во втором танце, в нем использована украинская думка.
В самом коротком номере сюиты – пятом – развивается хороводная песня «Говорила крестьянка крестьянке», которую Дворжак слышал в деревне Высокой. Она варьируется в разных ладах и в различной оркестровке.
В шестом номере присутствуют черты полонеза, но без подчеркивания характерного для него ритма. В таком виде он сближается с чешской соуседской, а также с аналогичным моравским танцем. Большей подвижностью отличается средний раздел, в котором солируют флейта-пикколо и гобой.
Седьмой номер имеет черты коло – сербского хороводного танца. Яркая картина народного праздника создается полнозвучным оркестром с широким использованием ударных и медных духовых. Интонационно этот танец перекликается с первым номером, словно «замыкая круг», и восьмой номер звучит как эпилог – но заключение это оказывается весьма развернутым.
Восьмому номеру почти не свойственна танцевальность. Он наиболее продолжителен и состоит из наибольшего количества лирических, эмоционально насыщенных тем.
Первое исполнение второй тетради «Славянских танцев» Антонина Дворжака состоялось в Праге в январе 1887 г., дирижировал композитор. В том же году партитура была издана в Берлине Зимроком.