Прокофьев. Скрипичный концерт No. 1
Violin Concerto No. 1 (D-dur), Op. 19
17.04.2015 в 17:08.
«Сочинение это легко воспринималось слушателями, захватывало их поэтичностью и свежестью лирических образов, ярким сказочным колоритом», – так говорил Давид Федорович Ойстрах о Концерте для скрипки с оркестром № 1 ре мажор Сергея Сергеевича Прокофьева. Знаменитый скрипач не одинок в своей восторженной оценке – например, Святослав Теофилович Рихтер называл его «сочинением, которое «заставило себя полюбить и через себя вообще Прокофьева».
Работа над произведением началась в 1915 г. Первоначально композитор задумывал концертино, но в процессе написания замысел претерпел изменения – и Сергей Сергеевич создал трёхчастный Концерт. Инструментальный, в том числе и скрипичный концерт как жанр в русской музыки переживал в то время кризис: после произведений Петра Ильича Чайковского и Александра Глазунова не было создано практически ни одного концерта, способного стать вровень с их творениями. Появление прокофьевского Концерта переломило ситуацию, став блестящим продолжением лирико-симфонической линии, идущей от Глазунова. В Концерте господствуют лирические темы, некоторые образы вызывают ассоциации со сказочным русским фольклором, Прокофьев предстает продолжателем традиций Николая Андреевича Римского-Корсакова, Анатолия Константиновича Лядова.
Лирическая природа произведения подчеркнута умеренным темпом первой части – Andantino. И ей, и всему Концерту задает тон главная партия, появляющаяся на зыбком тремолирующем фоне – мечтательная кантиленная мелодия широкого дыхания. Ее сменяет диатоническая связующая – причудливая, с остинатным повторением мелодического рисунка, зыбкая гармония придает ей оттенок сказочности, фантастичности. С народно-сказочными образами ассоциируется и побочная партия – угловатая, извилистая, украшенная форшлагами и трелями. Разработка открывается начальной интонацией главной партии, но эта восходящая кварта, изъятая из лирической мелодии, звучит здесь как фанфарный призыв. В дальнейшем развитии квартовые интонации возникают часто, придавая разработке энергичность. В ней возникает плясовой эпизод, главную роль в котором играют деревянные духовые, которым солист аккомпанирует на пиццикато (имитация свирелей, рожков и балалайки). В репризе, одновременно выполняющей функцию коды, присутствует только главная партия.
Часть вторая – Scherzo. Vivacissimo – имеет рондообразную форму. Скерцо отличается остротой, стремительностью движения, что создает контраст с преимущественно лирической первой частью, но одновременно является развитием образа главной партии, который здесь выглядит более зловещим.
Лирические образы возвращаются в третьей части – Moderato, но здесь уже нет фантастического оттенка. Приемы симфонического развития напоминают о традициях русской классики, они порождают драматизм, который не был присущ первой части. Танцевальная первая тема финала в развернутой коде контрапунктически совмещается с темой, которой открывалась первая часть.
Написание произведения растянулось на два года. В 1915 г., когда работа начиналась, Прокофьев создавал балет «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего», а завершал его в один год с «Мимолетностями», Сонатами для фортепиано № 3 и № 4, «Классической симфонией» и кантатой «Семеро их». При создании сольной партии композитору очень помогли советы польского скрипача Павла Коханского, и именно он должен был солировать на премьере, запланированной на ноябрь 1917 г., однако из-за революционных событий концерт был отменен. Мировая премьера состоялась лишь через несколько лет – в 1923 г. во Франции, а представил ее оркестр Сергея Александровича Кусевицкого. Исполнить соло предлагалось нескольким известным скрипачам того времени – в частности, Брониславу Губерману и Фрицу Крейслеру, но все они отказались, и эту ответственную миссию взял на себя Марсель Дарье – концертмейстер оркестра. Среди слушателей были Пабло Пикассо, Жорж Орик, Кароль Шимановский и другие деятели искусства.
Концерт не сразу был оценен по достоинству. Прокофьева, который так часто раздражал консервативных современников своим дерзким новаторством, на этот раз нещадно раскритиковали за недостаточную изощренность, чрезмерную ясность (например, Орик ставил ему в укор «мендельсоновщину»). Но со временем произведение получило признание. Важную роль сыграл в этом венгерский скрипач Йожеф Сигети, чье исполнение Сергей Сергеевич считал лучшим. Сигети впервые исполнил сочинение Прокофьева в 1924 г. в Праге – с большим успехом (музыкант признавался, что в этом произведении он чувствовал настроение слушающего сказку ребенка). Впоследствии сочинение вошло в репертуар многих известных скрипачей.