Прелюдия

Многие люди, особенно в детстве, когда впервые слышат это слово, воспринимают его в смысле «при людях». Не так ли? Хочется его подправить и писать через «и».

На самом деле это латинское слово, вошедшее во многие европейские языки, означает совсем другое. Но сходство с русским в нем действительно есть, хотя и не по части «людей», а как раз наоборот. «Пре» похоже на русское «пред», «перед» и означает то же самое. Перед чем же? Перед ludere — игрой. Как же так, почему перед игрой, что, сама прелюдия — это не игра?

Все началось с импровизаций перед исполнением сложнейших полифонических произведений, которые писали для органа в XVI–XVII веках. Для того, чтобы такие сочинения воспринимать, уметь следить за переплетением голосов и следовать за мыслью автора, — нужно основательно настроиться, погрузиться в ту атмосферу звуков, которая будет характерна для основного произведения. Поэтому такая настройка поначалу была не произведением, а подготовкой к нему и называлась прелюдированием. Если основное произведение — фугу или ричеркар — можно сравнить со строгой архитектурной постройкой (правильной, регулярной, как раньше называли), то прелюдию — с окружающим природным пейзажем, парком вокруг нее, так свободна и «просторна» музыка прелюдий, в основе которой импровизация, полет фантазии. Бурные органные пассажи прелюдий гулко и величественно разносились под сводами соборов, увлекая и завораживая слушателей.

До середины XVIII века импровизация была нормой музицирования. Поэтому прелюдирование было распространено также и в клавирной музыке, и в лютневой. Однако время его кончилось тогда, когда музыкальные интересы людей переместились из соборов или частных гостиных в многолюдные светские залы, где главным героем-исполнителем стал оркестр.

Прелюдировать можно одному композитору-исполнителю. А как прелюдировать оркестру? Получится невообразимая какофония. На смену сложнейшим «готическим» постройкам полифонических произведений пришли формы более простые, удобные для восприятия. Надобность в предварительной настройке отпала. А новые произведения — симфонии, концерты, упертюры — стали начинаться так ярко и броско, что сразу привлекали и концентрировали внимание слушателя. Прелюдия ушла в вечность вместе с фугой.

Всю вторую половину XVIII века и начало XIX века прелюдия как бы спала летаргическим сном. Казалось, жанр навсегда потерял свою жизненную силу. Однако истории музыки понадобилось, чтобы исчерпал себя стиль классицизма, почти забывший сложные полифонические формы и сопровождавшее их прелюди- рование, чтобы на заре эпохи романтизма вдруг засверкали ценности далекого барокко. Засверкали они, естественно, совершенно по-новому.

О чем думал юный Фридерик Шопен, когда его осенила одна из многих гениальных идей? Может быть, то особое, одухотворенное восприятие природы, пейзажа, тяга к естественности чувств, которые владели романтиком, напомнили ему о том, что подобные настроения умели удивительно передавать старые мастера в своих прелюдиях: нежных и созерцательных, неистово бурных, мечтательных, протестующих, восторженных, торжествующих и т. д., и это в будущем ярко проявилось в шопеновском творчестве.

Однако прошло много времени, сменилось несколько поколений. Иными стали речь, манеры, облик людей, линии архитектуры и одежды. И то, о чем мог поведать органист прихожанам своего собора, уже не подходило для камерно-салонного музицирования пианиста в кругу друзей или в изысканном концертном зале. Образцами ему скорее могли послужить клавирные миниатюры того же Баха, отличающиеся великим разнообразием настроений. Однако если для Баха прелюдия существовала чаще при фуге, хотя у него же возникли и так называемые хоральные прелюдии (обработки протестантских хоралов для органа), то для Шопена она стала полноценным независимым произведением, и само слово перестало соответствовать своему первоначальному смыслу. С этих пор, с начала XIX века, прелюдией (иногда в мужском роде — прелюдом) стали называть небольшую пьесу, как правило, запечатлевшую какое-то одно настроение.

Оттого, что прелюдии бывают столь невелики и мимолетны, их нередко объединяют в циклы. Прелюдии пишут для фортепиано, скрипки, ансамблей, оркестра и т. д.

В XX веке Д. Д. Шостакович — великий полифонист — возродил баховскую традицию и написал цикл из 24 Прелюдий и фуг. Его примеру последовали многие композиторы.

Остается добавить, что слово прелюдия давно уже употребляется иносказательно, например, когда говорят о событии, предшествовавшем какому-то более значительному действию.

М. Г. Рыцарева

Реклама

• Belcanto.ru — классическая музыка, опера и балет