Вагнер. Опера «Тангейзер»
Глава №55 книги «Путеводитель по операм — 1»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюОпера в трех действиях. Либретто Р. Вагнера по саге XIII века.
Премьера — 19 октября 1845 г. в Дрездене.
Действующие лица: Герман, тюрингский маркграф — бас; Елизавета, его племянница — сопрано; Тангейзер — тенор; Вольфрам фон Эшенбах — баритон; Вальтер — тенор; Битерольф — баритон; Генрих — тенор; Рейнмар — бас; Венера — меццо-сопрано; пастушок — сопрано; пажи.
Действие происходит в Тюрингии, в Вартбурге и его окрестностях, в начале XIII века.
Действие первое
В великолепно убранном гроте Венеры, античной богини красоты и чувственной любви, мы видим Тангейзера. Уже несколько лет живет он там, вдали от людей, в опьянении чувств. Вялый и скучный, испытывая ко всему отвращение, лежит он у ног прекрасной богини. Напрасно звучит чарующая песня сирен, напрасно танцуют гибкие, как лозинки, нимфы. Тангейзер жаждет уйти отсюда! Он открыто говорит об этом богине, которая, стремясь удержать его в своей власти, пускает в ход все свои чары, красноречие, нежность и волшебство. Тангейзер начинает петь гимн любви, песню, прославляющую Венеру; три раза начинает он ее, но все более вяло и скучно. Напрасно рисует ему богиня людскую злобу и уродливость земного мира, в душе Тангейзера все растет желание вырваться из душного мира расслабляющих наслаждений, снова очутиться на воздухе, под открытым небом, на лугу, усеянном душистыми цветами. Споря с Венерой, он призывает богоматерь: «Мария!», и от ее имени грот Венеры исчезает. Тангейзер, как бы пробудившийся от тяжелого сна, оказывается в прелестной долине на опушке леса, лежащим на зеленом лугу, покрытом яркими цветами, как он об этом мечтал в гроте Венеры. На горе темнеют башни Вартбурга, вблизи пастушок весело играет на свирели. К ясной пастушеской мелодии, прославляющ й весну, к звукам свирели примешивается пение хора, приближающегося со стороны Эйзенаха. Это паломники, направляющиеся в Рим, чтобы испросить у папы отпущение грехов. Потрясенный Тангейзер смотрит им вслед. В его памяти всплывают воспоминания о жизни, которую от когда-то вел на земле. И он с молитвой на устах падает на колени перед стоящим на краю дороги изображением богоматери. Издалека еще доносится пение паломников, а в глубине леса весело перекликаются охотничьи рога. Они трубят сбор, и на этот призыв из леса начинают съезжаться охотники, среди которых находится и маркграф Тюрингии Герман со своими любимыми рыцарями и певцами. Слуги приносят из леса охотничью добычу, приближаются знаменитые вартбургские рыцари-певцы: Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде, Рейнмар и Битерольф. Вскоре они замечают углубившегося в молитву Тангейзера и с бурной радостью приветствуют его. Много лет прошло с тех пор, как исчез самый знаменитый певец, непобедимый герой певческих состязаний. И вот, наконец, они вновь видят его здесь, на опушке леса! Тангейзер смущен, он хотел бы избежать встречи со старыми друзьями. Но они, с маркграфом Германом во главе, окружают его, расспрашивают, где он был, где путешествовал столько лет? Однако Тангейзер, воображение которого как бы все еще витает в неизвестных краях, ограничивается ответом: «Я был далеко, далеко…» Замешательство Тангейзера рассеивает Вольфрам фон Эшенбах словами: «Останься — для Елизаветы...» Это имя словно имеет волшебную силу. Елизавета, племянница вартбургского маркграфа, любит Тангейзера, и Тангейзер любит ее. Уже многие годы она ждет возвращения Тангейзера. И вот теперь он здесь... Как самую ценную добычу, под трубные звуки рогов охотники ведут в замок долгожданного певца.
Действие второе
В окна парадного зала вартбургского замка льется яркий солнечный свет. Здесь устраиваются соревнования певцов, известных далеко за пределами страны. Но этот зал давно уже нем. Маркграф Герман, любя Елизавету, не хотел бередить ее сердца, молча страдающего со времени таинственного исчезновения Тангейзера. С тех пор в Вартбурге не было соревнования певцов. Но теперь, словно вместе с лучами майского утреннего солнца, появляется сияющая счастьем Елизавета. Она приветствует «милый зал», куда уже семь лет не ступала ее нога, приветствует счастливое утро, которое возвратило ей обожаемого певца. Но вот входит смущенный Тангейзер. Что может он ответить на вопросы Елизаветы? Но с ним верный друг Вольфрам, который подводит его к Елизавете.
Вольфрам любит Елизавету, но хорошо знает, что она выбрала не его, а Тангейзера... Вольфрам с благородной покорностью склоняет голову и с гордой сдержанностью и мужественной улыбкой уступает место сопернику. И не только уступает, но и помогает влюбленным. После первых счастливых минут свидания в зал входит маркграф Герман, которому хорошо известна сердечная тайна племянницы.
Во дворе раздаются фанфары герольдов. На состязание, которое сегодня будет проходить с особой пышностью, прибывают гости — рыцари-вассалы со своими женами. Поток мощных звуков марша, под который они вступают в зал, наполняет воздух. Гости усаживаются, затем в зал вступают певцы. Согласно жребию первым должен выступить Вольфрам. Он поет о чистой и нежной любви, Тангейзер насмешливо противоречит ему. Потом поет Вальтер фон дер Фогельвейде, а после него Битерольф. Тангейзер становится все возбужденнее, все более вызывающе отвечает он им, высмеивая чистые чувства. Кажется, что его обуяли демоны. Его затуманенные страстью глаза не видят, как все бледнее становится лицо страдающей Елизаветы. Возрастающее негодование присутствующих еще больше подстрекает его. Он хватает свою лютню и, как одержимый, начинает петь... гимн Венере! Оскорбленная стыдливость женщин заставляет их покинуть зал, мужчины с гневом бросаются на Тангейзера. В зале остается лишь одна женщина — Елизавета. Самая чистая из всех, она, быть может, больше, чем все остальные, имеет право возмущаться ... Но она остается в зале, чтобы своим телом защитить любимого от выхваченных из ножен мечей, несмотря на его заблуждение.
Но почему же были обнажены эти мечи? Чем вызвано это негодование? Вина Тангейзера была в том, что он прославлял чувственную любовь и красоту плоти и высмеивал «духовную любовь», которую воспевали остальные. Не забудем, что все это происходит в средние века, в XIII столетии, когда люди были принуждены скрывать чувственные желания, а общественное мнение построило суровую темницу радостям жизни. Свободно отдаться зову желаний считалось ужасающей безнравственностью. Думать, а тем более говорить о плотских радостях было настоящим богохульством. А это вызывающее признание: «Я жил в гроте Венеры...» Грот Венеры? Да ведь это же не что иное, как сам ад! Так значит, Тангейзер испробовал наслаждения преисподней!
Искусство миннезингеров было придворной поэзией, своеобразным искусством феодальных дворов, отличающимся не только строго предписанными формами, но и особым кодексом приличий. Таким образом, буря, чуть не окончившаяся пролитием крови, имела несколько причин. Она разразилась потому, что, согласно суровым понятиям эпохи, было грехом говорить о чувственной любви, потому, что певец похвалялся своими греховными наслаждениями. Разразилась эта буря еще и потому, что Тангейзер грубо нарушил правила приличия певческих соревнований при феодальных дворах. Его бы убили, если бы Елизавета не защитила его. Ради Елизаветы его защищает и сам маркграф, насколько это позволяет его достоинство властелина-феодала. Он безмерно любит племянницу и старается сделать для Тангейзера все, что возможно после случившегося. Группа паломников, идущих в Рим, только что отправилась в путь. Но в долине еще собирается группа более молодых паломников. Пусть рыцарь Генрих — Тангейзер — идет с ними в Рим и вернется с отпущением грехов... Тангейзер, который теперь осознал, что, уступив велениям бушующей крови и бунтарским чувствам, снова потерял Елизавету, разбитый, ждет решения своей судьбы... Идти в Рим? Его охватывает прилив надежды: быть может, тогда и она простит его грех? Прощение грехов — и Елизавета?.. Он целует край одежды Елизаветы и бросается вперед с криком: «В Рим!»
Действие третье
Леса вокруг Вартбурга были покрыты ярко-зеленой майской листвой, когда Тангейзер отправился с паломниками в Рим. Об этом пути с замечательным музыкальным красноречием повествует оркестр. Теперь лес одет в пурпур и золото, и деревья сыплют на землю свой осенний наряд. Смеркается. Последние лучи заходящего солнца освещают одетую в белое хрупкую фигурку. Это Елизавета молится на краю дороги перед изображением Богоматери. Сегодня, как и вчера, каждый день и каждый вечер. Так ожидает она паломников и среди них Генриха. И, действительно, приходят усталые и счастливые паломники, возвращающиеся из Рима. Но Генриха нет с ними. Елизавета со страстной мольбой обращается к небу: она просит принять ее жизнь во искупление грехов Генриха. Она встает и идет — умереть! Она чувствует, что искупление ценой ее жизни будет для него действительным искуплением. Прятавшийся до этого в тени Вольфрам фон Эшенбах наблюдал за Елизаветой, не мешая ей. И сейчас он только робко спрашивает: «Можно мне проводить тебя, Елизавета?» Елизавета с грустной улыбкой смотрит на певца. В этой улыбке благодарность Вольфраму за его любовь и благородное молчание. В ответ на его вопрос она лишь отрицательно качает головой: Нет, ты не должен меня провожать! .. Туда, куда я иду, никто не может идти со мной! .. Спустился вечер. Вольфрам остается один... Теперь он в самом деле один, и жизнь для него опустела. Он обращается за утешением к своему искусству, начинает перебирать струны лютни и поет меланхолическую песню верному другу своего сиротства — вечерней звезде...
Но кто приближается там по дороге, такой тяжелой поступью, такой согбенный? Изорванная одежда паломника покрывает его исхудалое тело, лицо заросло дикой бородой.
Это Тангейзер!
Горечь Тангейзера безмерна, но он и теперь издевается: «Вольфрам, ты столь опытный певец!» Но затем кричит ему: «Не приближайся ко мне! Проклята даже земля, на которой я стою!..» Благородный Вольфрам забывает все оскорбления и с теплым участием просит Тангейзера рассказать, что случилось. И Тангейзер рассказывает о своем паломничестве в Рим. Он говорит, с какой надеждой шел он долгие месяцы вместе с другими паломниками, пока, наконец, не достиг священного города. С ожесточением отчаяния повествует он о моменте, когда папа отпустил грехи всем паломникам, кроме него: он был единственным, кого папа проклял!
«Будь проклят, ты, кто изведал наслаждения ада! Ты будешь гореть в огненой геене, пока сухой посох в моей руке не покроется цветами!..»
В бурном экстазе, почти вне себя Тангейзер восклицает: «Венера!» Он зовет ту, от которой ждет, что она будет к нему более милостива, он хочет вернуться в ее объятия. И Венера, окруженная толпой сирен, появляется во всем блеске своего очарования. Вольфрам борется с Тангейзером, которого хочет освободить от мучительного видения, и восклицает: «Безумный! Ради тебя Елизавета пожертвовала своей жизнью!» При звуке этого имени к Тангейзеру возвращается сознание, исчезает туман, он не видит больше Венеры, не слышит ее голоса. Он слышит только приближающееся пение, видит только полыхание факелов. Паломники, вернувшиеся из Рима, провожают мертвую Елизавету, пожертвовавшую жизнью ради Генриха. Из груди Генриха вырывается рыдание: «Святая Елизавета ... молись за нас ...», и он падает мертвым на землю у ее тела. В этот момент с пением приближается толпа молодых паломников, тоже возвращающихся из Рима. Они несут покрытый цветами посох папы, проклявшего Тангейзера. Это поэтический символ того, что проклятие было ошибкой. Елизавета, пожертвовавшая своей жизнью ради любимого, действительно принесла Тангейзеру то, о чем он так долго и безнадежно мечтал: искупление его полной страданий жизни и примирение в смерти.