Герберт фон Караян: лев дирижирования
02.05.2018 в 14:36.
Сто десять лет назад, 5 апреля 1908 года, родился Герберт фон Караян, один из величайших дирижеров ХХ столетия. А почти тридцать лет назад он скончался в австрийском городе Анифе, во многом завершив эпоху великих европейских дирижеров.
В чем разгадка тайны дирижирования? Прав был Геннадий Рождественский, заметивший, что если бы можно было точно объяснить смысл этой профессии, то дирижеров было бы намного больше. Лев Толстой не верил в три вещи на свете: пятна на солнце, медицину и искусство дирижера. А кто-то именовал повелителей оркестров махальными машинами... И арсенал дирижера невелик: руки, палочка, а то и без нее, мимика, глаза и на первый взгляд одинаковые движения, взмахи этими самыми руками, но... у всех оркестр звучит по-разному. Как сказали оркестранты про одного из корифеев ХХ столетия: он просто смотрел на нас, и этого было достаточно. И тайна так и осталась тайной...
Караян родился в Зальцбурге, учился в консерватории при «Моцартеуме», а в Вене, этой музыкальной столице Европы, занимался дирижированием у Франца Шалька. И, наконец, в 1928 году состоялся дебют молодого дирижера с оркестром академии. Так началось победное шествие по миру этого «льва дирижирования».
Говоря о ХХ веке, мы не можем не помнить, что взаимоотношения художника и власти, человека и государства так болезненно, как в ту эпоху, не обострялись никогда. В 1938 году Караян становится дирижером Государственной Оперы в Берлине. У власти уже были нацисты.
Многие ученые и литераторы, общественные деятели и музыканты покидали охваченные коричневой чумой страны. Уехал Стефан Цвейг, покинул фашистскую Италию великий Тосканини. Караян остался в порабощенной нацистами Германии и даже стал членом нацистской партии. Остался, чтобы работать. И доказал, что музыка может быть на службе у диктатуры и оставаться Музыкой.
Сколь впечатляющи эти старые кадры хроники, еще черно-белые и шершаво-несовершенные, где вздрагивает в огне творческого вдохновения оркестр, управляемый молодым дирижером. И когда игла снимает с черного глянцевого диска музыку и шорох, кашель в зале — это история. Тогда яснее понимаешь, насколько в ХХ веке судьба художника неотделима от истории, спаяна с ней. И когда мы слышим тревожные длинноты «Кориолана», то понимаем, что содержанием ее являются не только европейские марши Бонапарта, но также бомбардировки Дрездена и падение Берлина, судьбы мира уже ХХ столетия: дирижер не может быть свободен от своего времени. История ХIХ и ХХ веков, то есть времени создания музыки и времени ее исполнения, — все сплетается в тугой узел интерпретации.
В 1954 году Герберт фон Караян стал художественным руководителем Берлинского филармонического оркестра, сменив на этом посту великого дирижера-философа Вильгельма Фуртвенглера. Так началось восхождение на дирижерский олимп будущего музыкального диктатора Европы.
Караян любил записывать на пленку свои выступления, и в этих фильмах он был не только главным героем, но и режиссером. Как снять руки, лицо дирижера — все тщательно продумывалось. И пускай в этом порой усматривали позерство и самолюбование, но на сохранившихся записях мы с замиранием сердца следим за запечатленными мгновениями. И так нам повезло, что мы и сейчас, уже после смерти дирижера, можем увидеть «горение» оркестра, этот «полет диких птиц», как говорил сам маэстро.
Но мы уже никогда не увидим того, чему довелось быть свидетелями современникам, — живых концертов гения. По словам Василия Синайского, это было на грани потрясения. В одни из гастролей концерты мастера состоялись в Москве и Ленинграде. Караян делился мастерством, искусством, вдохновением. В Ленинграде на одной из репетиций он попросил продирижировать тогда еще начинающего Юрия Темирканова, чтобы самому проверить из зала звучание оркестра. Ходя между рядами и вслушиваясь, он проговорил: «Когда я начинал, я дирижировал так же!..»
Музыка и оркестр были для Караяна подлинной жизнью, где были и смысл, и свобода. Но свобода, созданная строгой наукой австро-немецкой школы дирижирования и ограниченная железной волей дирижера-демиурга, творящего вместе с композитором и оркестром. И, как любое незаурядное явление, великий дирижер оставил множество парадоксов. Порой можно услышать мнение, что музыка «мертвела», сжатая в железных тисках его интерпретации. Но его настойчивая убедительность оправдывает многое — по этой мощи, этой широте звучания сразу узнаешь Берлинский филармонический, узнаешь «когти мастера».
Века готовили великую Музыку.
ХХ столетие дало великие интерпретации. Но, подобно упавшей на старинный холст тени, на них лежит налет времени. И когда Караян придает драматизма увертюре «Дон Жуана», делая долгими первые два ее удара, мы понимаем, что это не те страсти бутафорской пражской постановки XVIII века, а трагедия уже иного масштаба. Интерпретация не свободна от истории, но постижение законов истории — не есть ли это великая мудрость, а упорная и сосредоточенная работа в любую эпоху — не является ли уже это скрытым сопротивлением ее железной поступи? Можно долго рассуждать, но когда мы снова, словно в первый раз, слышим дерзновение оркестра, прорывающегося с третьим бетховенским концертом в будущее, мы понимаем, кто за дирижерским пультом, и снова осознаем все это.
Автор: Михаил Прохоров
Приглашаем вас совершить путешествие в Австрию и её столицу Вену — музыкальную мекку Европы, город Моцарта и Бетховена. Онлайн-магазин отдыха и путешествий — onlinetours.ru — предлагает лучшие путевки от крупнейших туроператоров.