Римский-Корсаков. Опера «Моцарт и Сальери»
Глава №26 книги «Путеводитель по операм — 2»
К предыдущей главе К следующей главе К содержаниюДраматические сцены по одноименной трагедии Пушкина.
Премьера — 7 декабря 1898 г. в Москве на сцене Русской частной оперы (театр С. И. Мамонтова).
Действующие лица: Моцарт — тенор; Сальери — баритон; Слепой скрипач — немая роль.
Действие происходит в Вене в 1791 году.
Сцена первая. Монолог Сальери, в котором он рассказывает, скольких трудов и усердия стоило ему добиться своей цели: овладеть мастерством музыканта, снискать известность и признание в кругах знатоков и ценителей искусств. Из его слов выясняется также, что он испытывает жестокую зависть к Моцарту, который — Сальери это уже теперь прекрасно понимает — завоевал себе бессмертие, но не трудом, а благодаря своему гению.
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений...
... озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?
Входит Моцарт и приводит нищего-слепца, который играл на скрипке отрывки из его произведений. Он велит скрипачу сыграть что-нибудь из Моцарта. Но Сальери возмущен игрой фигляра и прогоняет старика.
Моцарт садится за фортепиано и играет только что сочиненную пьесу. Сальери восхищен и вместе с тем раздосадован. Он окончательно укрепляется в своем решении отравить Моцарта.
Сцена вторая. За обедом Моцарт рассказывает Сальери, что к нему приходил «человек в черном» и заказал ему реквием. Реквием уже готов, но заказчик не идет за ним. С тех пор «Мне день и ночь покоя не дает мой черный человек». Сальери успокаивает Моцарта:
Бомарше
Говоривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро».
«А правда ли, Сальери, — спрашивает Моцарт, — что Бомарше кого-то отравил? Он же гений, как ты да я. А гений и злодейство — две вещи несовместные».
Эти слова заставляют Сальери заколебаться, но потом он все же незаметно бросает яд в стакан Моцарта.
Моцарт пьет, затем садится за фортепиано и играет свое новое сочинение. Но недолго: ему нехорошо, он спешит домой. «Ты уснешь надолго, Моцарт», — говорит Сальери, оставшись один. И вновь в его душу закрадывается сомненье:
Иль я не гений? Ведь гений и злодейство
Две вещи несовместные.