Дневник моих песен (продолжение)
Глава №84 книги «Франсис Пуленк: Я и мои друзья»
К предыдущей главе К следующей главе К содержанию8 декабря 1945
«Два стихотворения Арагона». После Фестиваля моих песен Ф. Г. упрекнул меня в том, что я поместил стихотворения Арагона в атмосферу в духе Девериа. Неужели мне следовало применить палитру Делакруа, чтобы воссоздать эти стихи, у которых больше общего с Мюссе, чем с Бодлером? Считаю, что я ближе к истине. Когда кладешь на музыку текст, взвешиваешь все столько раз, что очень быстро постигаешь его подлинную весомость? Крайняя печаль этого стихотворения выражается в редкой тонкости мазка. В Песне давних времен поется о раненом рыцаре: На луг цветущий танцевать приходит Невеста вечная его... Это прелестно, нежно и трогательно, но вспомните тон Элюара в его «Лике человеческом»: Из всех весен на свете Эта всех уродливей была. Я не претендую на музыкальное решение поэтических проблем при помощи интеллекта (голос сердца и инстинкт тут вернее) , но можно легко себе представить, что, прежде чем писать песню, я в первую очередь ставлю перед собой проблему общего колорита. Сопровождение «Моста Се» очень трудно, вследствие игры педалями и задачи вуалировать равномерное биение восьмыми. Следует исполнять поэтично, в этом весь секрет. Можно себе представить, что бы здесь сделал Гизекинг.
«Монпарнас — Гайд-Парк». Мне понадобилось четыре года, чтобы написать «Монпарнас». Я зне сожалею о затраченных на него усилиях, ибо, вероятно, это одна из моих лучших песен. Чем больше я перечитываю Аполлинера, тем больше поражаюсь той поэтической роли, которую играет Париж в его творчестве. Вот поэтому в суматошливых; «Грудях Тирезия» я постоянно особо тщательно сохранял те оазисы нежности, которые возникают в тексте вокруг слова Париж. «Монпарнас» -чудесное стихотворение, написанное в 1912 году. Вспомните о том Монпарнасе, который вдруг открыли Пикассо, Брак, Модильяни, Аполлинер. Один Макс Жакоб, поэт-пономарь, не пожелавший покинуть Монмартр и его собор, остался на улице Габриэль. Я нашел музыку к стиху «лирический поэт» в Нуазе в 41-м году. Весь конец (от «Знаете ли вы о его мостовых») в Нуазе, в 43-м, Два первых стиха — в 44-м, в Париже. Оставалось еще несколько строк и среди них. Сдайте мне навсегда комнату, что сдают на неделю. Ее я поймал на лету в Нуазе, в 43-м. Затем я дал всем этим фрагментам покиснуть для размягчения и в три дня привел все в должный вид в Париже в феврале 45-го. Такой метод работы, скачками, быть может, удивит. Мне, однако, он довольно привычен, когда дело касается песен. Мне случалось ознакомиться с рукописями графини де Ноай, она часто действовала так же, фиксируя между строчками многоточий отдельное слово в середине или конце будущей строки. Так как я никогда не транспонирую в другую тональность, для удобства, музыку, найденную мною для отдельной строки или даже для нескольких слов, то связки порой даются трудно и приходится иногда отступать далеко назад, чтобы найти точное место для модуляции или совершать ее внезапно. О «Гайд-Парке» я повторю то же, что писал о «Паганини». Это — песня-«трамплин», не более.