Михаил Иванович Глинка
Глава №1 книги «Путеводитель по операм — 2»
К следующей главе К содержанию«Отец русской классической музыки» — так вошел Глинка в историю музыки, как русской, так и мировой. Он был действительно первым большим русским композитором, черпавшим вдохновение из народных мелодий, ритмов народных танцев, своеобразных гармоний крестьянских хоров, из звуковых вариаций народных музыкантов. Он был первым большим русским музыкантом, фантазия которого тесно сплеталась с фантазией народных сказителей, для которого посещения деревни, домов простых людей, многоцветного водоворота свадеб, ярмарок, народных гуляний было не экзотическим приключением. Он шел в крестьянские избы, в захолустные деревни, словно к себе домой, не к своим крепостным, покорным дворовым или безвестным крестьянам, а к родным братьям.
Глинка — первый русский композитор, обладавший совершенным знанием классической музыки. Он изучает произведения Палестрины и двух гигантов эпохи барокко — Иоганна Себастьяна Баха и Георга Фридриха Генделя. Воображение и жажда знаний переносят его в мир венского классицизма, мир Гайдна, Моцарта, Бетховена. От его внимания не ускользает и революция в области музыкальной драмы, связанная с творчеством Глюка, автора «Орфея». Но все это — обаяние прошлого. Глинка же твердо стоит в мире реальности, настоящей жизни. Поэтому он со страстной заинтересованностью обращается к современным ему композиторам. Сначала он знакомится с модными тогда Беллини, Доницетти, Россини, затем обращается к творчеству юного Верди. Впоследствии Глинка все больше приближается к революционеру симфонической музыки XIX века Берлиозу. Этот широкий музыкальный горизонт дополняется знакомством с операми Мейербера. Михаил Глинка чувствует, что у Мейербера за сценическими эффектами, порой лишь внешними и весьма недолговечными, скрывается дерзкое, гениальное начинание: стремление вдохнуть в оперу новую жизнь, смело ввести в нее действие высокого начала, снабдить оперу историческим фоном, а вместо превосходно поющих «див», изысканных теноров и баритонов, голос которых по тембру подобен виолончели, вывести на сцену героев, страдающих, чувствующих, борющихся, а иногда терпящих трагическое поражение.
Трудная была это школа! Глинка прошел все ее этапы. Он исходил из русской народной песни, из крестьянского многоголосья, инструментовки крестьянских оркестров, но тщательно изучал и полифонию мастеров барокко, драматический стиль Глюка, приемы сонатной композиции венских классиков, страстный и чувствительный стиль романтиков (Фильд, Шопен).
Это всего лишь несколько черт портрета Глинки. Ибо всего важнее то, что великий композитор живет и дышит в унисон с политическими течениями своей эпохи, что его искусство неотделимо от передовой литературы того времени, прежде всего от творчества Пушкина и Гоголя. Глинка знает и чувствует, что в глубине русской жизни борются гигантские силы. Народ, так блестяще доказавший преданность родине во время Отечественной войны 1812 года, теперь, после столетий страданий и нищеты, требует для себя человеческой жизни. Лучшие, ведущие русские поэты, писатели, мыслители, прогрессивная молодежь, ученые, артисты и музыканты выступают за прогресс и, не останавливаясь лишь на речах, все более смело организуются для свержения самодержавия, для завоевания свободы народу.
Глинка отдает себе отчет в том, что перо русского писателя — не только орудие его мастерства, но и оружие. Он знает, что своей популярностью Пушкин и Гоголь обязаны не только исключительной одаренности, но и той смелости, с которой они показывают, с одной стороны, разложение дворянства, бездушную ярмарку тщеславия, бюрократизма, пустоту модных львов и львиц, а с другой — гигантскую силу и бездну энергии, которые заложены в угнетенных безымянных миллионах. Михаил Глинка сознательно выбирает свой путь: бороться вместе с декабристами, с прогрессивным крылом русских писателей, философов и деятелей искусства.
Если рассматривать творчество Глинки в историческом аспекте, то становится ясно, что то, что на первый взгляд казалось лишь эстетическими принципами, в действительности является политической позицией. Высокообразованный, обладающий огромными музыкальными знаниями, Глинка учится мелодиям у народа, гармонии — у крестьянских певцов, колориту оркестровки — у крепостных оркестров. И этим он как бы указывает на значение масс: эти обездоленные люди одаряют человечество цветами поэзии, волшебным миром сказок, сокровищами поэтической правды. Поэтому стоит слушать их музыку, усвоить их правду и встать рядом с ними не только на подмостках искусства, но и на арене жизненной борьбы.