Гайдн

Глава №17 книги «Биографии композиторов»

К предыдущей главе       К следующей главе       К содержанию

Йозеф Гайдн (Joseph Haydn)

(31 III 1732, Рорау, Ниж. Австрия — 31 V 1809, Вена)

Гайдна не случайно называют отцом симфонии. Именно у него этот жанр приобрел классическое совершенство и стал той основой, на которой вырос симфонизм от Бетховена до наших дней. Ему принадлежат также первые законченные образцы других ведущих жанров эпохи классицизма: струнного квартета и клавирной сонаты. Но Гайдн был и первым композитором, писавшим светские оратории на немецком языке, которые встали в один ряд с крупнейшими достижениями эпохи барокко — английскими ораториями Генделя и немецкими кантатами Баха. Весьма значительны духовные жанры Гайдна: подобно ранее появившимся мессам Моцарта, мессы Гайдна — одна из вершин венской классической школы. Отдал дань он и другим жанрам вокальной музыки, однако его оперы и многочисленные песни не оставили значительного следа в истории музыки.

Слушая произведения Гайдна, представляешь долгую, счастливую жизнь их творца. Действительно, жизнь композитора была долгой: последнее сочинение он написал в 71 год. Однако счастья в этой жизни было совсем немного. Голодное отрочество, когда он хотел уйти в монастырь, чтобы хоть раз наесться досыта, сменилось бездомной юностью. Зрелые же годы оказались подневольными. «Печально ведь постоянно быть рабом», — читаем в письме 60-летнего Гайдна. Творчество стало его спасением, и композитор надеялся, что оно несет утешение не только ему: «Часто, когда я боролся с препятствиями разного рода, возникавшими на пути моих трудов, когда я ощущал упадок сил моего духа и тела, и мне становилось тяжело удерживаться на избранном поприще, — тайное чувство шептало мне: «В этом мире так мало довольных и счастливых людей, везде их преследуют забота и горе; быть может, твоя работа послужит иногда источником, из которого обремененный заботами или уставший от дел человек будет черпать отдохновение и бодрость». Это служило мне мощным толчком, заставлявшим стремиться вперед, и это же является причиной того, чго я теперь с радостным воодушевлением оглядываюсь на работу, производившуюся мною для музыкального искусства в течение столь долгой вереницы лет с неотступным усердием».

Только к 60 годам к Гайдну, неизменно открывавшему и завершавшему партитуры своих симфоний латинской канонической формулой благодарности Творцу, пришла слава, которой он по праву наслаждался на протяжении почти 20 лет. Гайдн был удостоен почетного звания доктора музыки Оксфордского университета в Англии (1791), члена Шведской королевской музыкальной академии (1798), почетного члена Голландского общества заслуг и члена Французской академии (1801), Золотой медали города Вены (1803) и звания ее почетного гражданина (1804), почетного члена Санкт-Петербургского Филармонического общества, выпустившего по этому случаю золотую медаль (1808). Тогда же была начата работа сразу над тремя его биографиями, которые вышли вскоре после кончины композитора.

Начало жизненного пути таких почестей сыну каретного мастера из Нижней Австрии отнюдь не предвещало. Йозеф Гайдн родился 31 марта 1732 года в деревушке Рорау и был вторым из десяти детей в довольно зажиточной семье каретника. Отец, умелый ремесленник, занимался и крестьянским трудом, был рыночным судьей. В молодости он много странствовал и, не зная нот, выучился играть на арфе. Мать, кухарка, жившая до замужества в доме графа Гарраха в Рорау, где нередко бывали музыкальные собрания, также была неравнодушна к музыке.

Музыкальность, голос и слух обнаружились у мальчика очень рано. На склоне лет он вспоминал, как в 5 лет подпевал отцу, наигрывавшему на арфе незатейливые пьески, а на шестом году играл на клавире, скрипке и пел в церковном хоре, исполнявшем мессы. В 1737 году отец отослал его учиться в соседний городок Хайнбург к родственнику, Иоганну Матиасу Франку, ректору школы и регенту хора приходской церкви, который участвовал в богослужении. Он обучал мальчиков не только чтению, письму и счету (впрочем, Гайдн так никогда и не написал ни одного письма без ошибок), но и пению, и игре на скрипке. Прежде всего Гайдн научился играть на литаврах, затем овладел духовыми и струнными инструментами. «До гроба я сохраню признательность этому учителю за то, что он заставил меня учиться столь многому, — говорил композитор в старости, — но тумаков я все-таки получал больше, чем еды». Красивый голос-дискант и трудолюбие сделали мальчика известным в городке, и когда туда приехал венский композитор, капельмейстер собора Святого Стефана Георг фон Рейтер, набиравший малолетних певчих, Гайдн ему понравился. Так в 8 лет он стал певчим крупнейшего венского собора и до 17 обучался пению, игре на скрипке и композиции. Правда, Рейтер, обремененный множеством обязанностей и озабоченный придворной карьерой, за 9 лет пребывания Гайдна в капелле успел дать ему всего два урока. Но мальчик учился самостоятельно и даже пробовал сочинять многоголосные духовные произведения. Он обратил на себя внимание самой императрицы Марии Терезии, что не помешало, впрочем, выкинуть его на улицу во время ломки голоса.

С ноября 1749 года начались самые тяжелые 8 лет в жизни Гайдна. Он давал уроки, пел в церковных хорах, играл на скрипке в ансамблях, аккомпанировал певцам, но никогда не унывал и жадно учился: у итальянского оперного композитора Николо Порпоры, расплачиваясь тем, что аккомпанировал его ученикам-певцам, разбирая клавир-ные сонаты Филиппа Эммануэля Баха, штудируя книги по композиции, слушая музыку Вены. Гайдн, который, по собственным словам, «усердно сочинял до глубокой ночи», работал в разных жанрах. Первое сохранившееся произведение — маленькая месса, написанная около 1750 года. В следующем году в театре венского предместья «У Каринтийских ворот» был поставлен его зингшпиль «Хромой бес». 1755 год принес первый струнный квартет, 1759-й — первую симфонию. Эти жанры, за исключением зинпппиля, станут впоследствии важнейшими в творчестве композитора.

Известность, которую молодой музыкант постепенно приобретал в Вене, помогла ему получить первое место службы — у графа Морцина. Для его капеллы Гайдн написал первые 5 симфоний (1759—1761). За полтора года работы у графа он успел жениться, причем самым неожиданным образом. 28-летний композитор был влюблен в младшую дочь придворного парикмахера, но она удалилась в монастырь, и он стал мужем ее старшей сестры, 32-летней Марии Анны Келлер. Брак оказался на редкость неудачным: жена Гайдна была сварливой ханжой, расточительной и не ценившей таланта мужа. Его рукописи она употребляла на папильотки и подставки для паштета. Семейная жизнь — без любви, домашнего уюта, желанных детей — продолжалась почти 40 лет.

1761 год стал переломным в жизни композитора: 1 мая он заключает контракт с князем Паулем Антоном Эстергази и на протяжении почти 30 лет, вплоть до смерти его брата и наследника (1790), остается придворным капельмейстером этого аристократического венгерского семейства. Князья Эстергази жили в Вене лишь в зимнее время, главные их резиденции находились в маленьком городке Эйзенштад-те и поместье Эстергаз. И Гайдну на 6 лет пришлось сменить пребывание в столице, полное множества художественных впечатлений, на монотонное существование в имении. После смерти князя Пауля Антона его брат Николаус обновил и расширил капеллу, которая теперь стала насчитывать 16 человек. В имении было два театра (для опер и драм и для кукольных представлений), где играла итальянская труппа.

Положение композитора было достаточно зависимым, что, впрочем, считалось естественным вплоть до последних десятилетий XVIII века. Гайдн, испытавший нужду в юные годы, обеспечил себе безбедную и спокойную жизнь, хотя на протяжении трех десятилетий даже этот незлобивый человек, закалившийся в ранних испытаниях, вооруженный терпением и юмором, порою оказывался на грани срыва: «Вот — сижу я в моей пустыне — покинутый — как бедный сирота — почти без общества людей — печальный... три дня я не знал, капельмейстер я или капельдинер... Я мало спал, и даже сны преследовали меня». «У меня был хороший князь, но я временами принужден был зависеть от низких душ. Я часто вздыхал, мечтая об избавлении...» — писал он на склоне лет. В контракте подробно оговаривалось, что композитор обязан сочинять такие пьесы, какие потребуются его светлости, никому их не показывать и тем паче не делать копий, а также ничего не писать для кого бы то ни было без дозволения князя. Он должен был находиться вместе с князем в его резиденциях и жить в Вене гораздо меньше, чем ему бы хотелось. В Италии, классической стране музыки, куда ездили по возможности все музыканты, Гайдну так и не довелось побывать. С другой стороны, отсутствие бытовых забот давало композитору время для творчества, а находившийся в полном его распоряжении оркестр — простор для экспериментирования. Как писал сам Гайдн, «я мог в качестве руководителя оркестра пробовать, наблюдать, что производит впечатление, а что его ослабляет, — а следовательно, улучшать, прибавлять, отсекать, рисковать... таким образом я должен был стать оригинальным».

Основным жанром творчества Гайдна всегда оставалась симфония. Он посвятил ей 35 лет, создав более 100 произведений (издано 104, точное число не установлено). Из ранних наиболее известны три, образующие своеобразный цикл «Время суток» (1761): «Утро» (№6), «Полдень» (№7) и «Вечер» (№8); из симфоний следующего десятилетия — «Прощальная» (№43). В эти же годы композитор руководит театром в Эстергазе. Им поставлено около 90 опер — как собственных, так и отредактированных им сочинений современников. С итальянской труппой театра связана поздняя любовь композитора. Он признавался: «Моя жена была бездетной, и поэтому я... стал менее равнодушен к очарованию других особ женского пола». Одной из таких очаровательниц была 19-летняя неаполитанка Луиджа Польцелли. Муж певицы, много старше ее, был скрипачом. Их семейная жизнь не сложилась, и Луиджа отдала предпочтение 48-летнему Гайдну. Он испытывал к ней сильную страсть на протяжении многих лет, добился продления ее контракта, упрощал вокальные партии и никогда не поручал главных, сознавая ее возможности. Вряд ли эта длительная связь принесла ему настоящее счастье: Луиджа была ограниченна, корыстолюбива и постоянно требовала денег. Гайдн принимал деятельное участие в воспитании двух ее сыновей. Однако после смерти жены, несмотря на настойчивые требования Луиджи, не женился на ней (ему тогда было 68 лет) и в окончательном варианте завещания вдвое уменьшил предполагавшуюся первоначально пенсию, ибо «есть более ее нуждающиеся».

В 70-е—80-е годы популярность Гайдна перешагнула границы Австрии. 6 симфоний (№82—87) были написаны по заказу парижского концертного общества, носившего масонское название «Олимпийская ложа». Тогда же, в середине 80-х, композитор получает заказы из Мадрида (оратория «Семь слов Спасителя на кресте») и Неаполя (концерты для редкого инструмента — колесной лиры, на которой играл король), его произведения издаются в Лондоне, и конкурирующие английские антрепренеры приглашают его на гастроли. Но самое поразительное: 27 апреля 1781 года две симфонии Гайдна исполняются в Нью-Йорке! Имя его становится известным и в России. В конце 1781 года, когда в Вене находился будущий император Павел I, Гайдн посвятил ему 6 квартетов опус 33, получивших название «русских», а его супруге давал уроки игры на клавесине.

Эти годы озарены дружбой с Моцартом, которая никогда не омрачалась завистью или соперничеством. Моцарт уверял, что именно от Гайдна впервые узнал, как следует писать струнные квартеты, и посвятил своему старшему другу, которого обычно называл «папа Гайдн», 6 квартетов 1785 года, предпослав им трогательное предисловие. А Гайдн считал Моцарта «величайшим композитором, какого сейчас имеет мир» и всю жизнь вспоминал о впечатлении, которое производила на него игра Моцарта. Почти одновременно оба композитора вступили в масонский орден: Моцарт в ложу «Коронованная надежда», Гайдн — «К истинному единодушию» (1785). Однако в отличие от Моцарта масонской музыки Гайдн не писал.

Два последних десятилетия жизни композитора резко отличны от предшествующих. Продолжая числиться придворным капельмейстером Эстергази, Гайдн наконец-то получил свободу. Это произошло в 1790 году, когда наследник князя Николауса распустил капеллу. Тогда же композитор переехал в Вену, а в 1791 году отправился на гастроли в Англию по приглашению лондонского импресарио Джона Петера Саломона. Согласно контракту, Гайдн должен был написать 6 симфоний и исполнить их в Лондоне, а кроме того, сочинить оперу и 20 других произведений. Саломон предоставил в распоряжение композитора один из лучших оркестров того времени, состоявший из 40 человек и включавший кларнеты, которых Гайдн еще не использовал в симфониях. Полтора года пребывания в Лондоне, в течение которых были написаны симфонии №93—98, стали для него поистине триумфальными.

Не меньшим успехом сопровождались и вторые лондонские гастроли, также длившиеся полтора года (1794—1795) и принесшие 6 последних симфоний (№99—104), ставших вершиной творчества композитора. Всего же за две поездки в Англию Гайдн написал около 280 произведений. 8 июля 1791 года Гайдн был удостоен звания доктора музыки старейшего в Англии Оксфордского университета. По этому случаю была исполнена написанная еще до поездки симфония №92, получившая название Оксфордской.

Английская жизнь поразила композитора. Лондон, этот, по его словам, «бесконечно большой город» с невыносимым уличным шумом, не раз заставлял вспоминать уютную Вену, где можно было так спокойно работать. Музыкальная жизнь переживала бурный подъем и, будучи организована на коммерческой основе с неизбежной рекламой и конкуренцией, резко отличалась от музыкальной жизни Австрии. Здесь было множество всевозможных обществ, корпораций, академий, фондов, дававших симфонические, хоровые, сольные концерты — от Вестминстерского аббатства и театров до парков и клубов. В регулярно проводившихся торжествах в честь Генделя принимало участие небывалое — более тысячи — число исполнителей. Соперничающие антрепренеры втянули в свою борьбу и Гайдна: пытались его подкупить, организовали враждебные выступления в прессе, выписали из-за границы композитора-соперника. Однако ничто не могло поколебать успеха Гайдна. Уже первый его концерт стал крупным общественным событием. Композитора приветствовали шумными аплодисментами и потребовали повторения медленной части новой симфонии. Бенефис принес ему почти в два раза больший доход, чем предусматривалось контрактом. Не потерпел он убытков даже из-за того, что постановка написанной для Лондона оперы-seria «Душа философа» не была осуществлена: гонорар ему уплатили заранее. Гайдн получил предложение от короля остаться в Англии навсегда, но отказался.

По возвращении на родину Гайдн увидел первый из поставленных ему памятников, недалеко от Рорау. В Вене был устроен концерт, где прозвучали 3 его новые симфонии, и выступил со своим фортепианным концертом ученик маэстро — Бетховен. Их встреча состоялась еще в родном городе Бетховена Бонне, который Гайдн посетил по дороге в Лондон. И хотя занятия шли не без трений, Бетховен относился к старому композитору с большим уважением и посвятил ему три фортепианные сонаты опус 2.

В последнее десятилетие жизни под впечатлением грандиозного фестиваля Генделя в Вестминстерском соборе Гайдн проявляет большой интерес к хоровой музыке. Он создает 6 месс и 2 оратории — «Сотворение мира» и «Времена года». Исполнением «Сотворения мира» в актовом зале Венского университета было отмечено 76-летие Гайдна. Ромен Роллан писал: «Высшая аристократия, смешавшись с музыкантами, ожидала у дверей университета сына каретника из Рорау, прибывшего в карете князя Эстергази. При громе труб и литавр, под шум оваций он был внесен в залу. Князь Лобковиц, Сальери и Бетховен целовали у него руку. Княгиня Эстергази и две другие знатные дамы сняли плащи, чтобы укутать ноги старцу. Безумствование зала, крики, восторженные слезы были не под силу автору «Сотворения мира». Он удалился в слезах посреди своей оратории и с порога благословил Вену...»м Умер Гайдн 31 мая 1809 года в Вене, занятой наполеоновскими войсками. Сам французский император, узнав о его смерти, отдал приказ выставить у дверей дома композитора почетный караул. Похороны состоялись 1 июня. Однако когда в 1820 году князь Эстергази распорядился перезахоронить останки Гайдна в церкви Эйзенштадта и гроб был вскрыт, оказалось, что под сохранившимся париком нет черепа (его похитили, чтобы изучить особенности строения и, кроме того, предохранить от разрушения). Череп был соединен с останками лишь в середине следующего столетия, 5 июня 1954 года.

А. Кенигсберг

О сайте. Ссылки. Belcanto.ru.
© 2004–2024 Проект Ивана Фёдорова